посреди пола лежала лужа непроницаемого мрака, одним взглядом зажгла прикрепленные к стенам бездымные факелы.
– Это и есть вход? – с восторженным ужасом шепнула Варена, глядя на плотную темноту у самых ног.
– Я пошла, – отстранив её, тихо сообщила Улидат и скользнула в карман.
Айтерис, глядя на женщин, беспечно наблюдающих за тем, как уходит во тьму их сестра, от негодования даже дар речи на некоторое время потерял. Столько лет он видит, как уходят туда чужие ему женщины, и должен бы, кажется, привыкнуть, а у него каждый раз обливается кровью сердце, когда он представляет, что очередная наёмница не вернется назад. Потому Шимирл и лежит каждый раз по неделе без сил, командир требует с него самого точного и полного выполнения всех деталей их желаний. Тех, кто возвращается с победой.
Да и женщин, вернувшихся с пустыми руками, они никогда не обижали. Разрешали жить здесь сколько захотят, подправляли здоровье, а если выберут себе мужчину по вкусу, то выдавали замуж. В своей крошечной стране, которую местные жители называют Изагор, Айтерис свято соблюдает обычаи и законы, которые были приняты на их потерянной родине.
Самым святым и дорогим в той, прошлой жизни, всегда почиталась любовь женщины. И уж если она выбирала мужчину и приходила в его дом, инлины принимали её как подарок судьбы. Ведь всем известно, что быть любимым – это самое большое счастье.
Его, Айтериса, женщины выбирали трижды. И каждой из них он глубоко благодарен за полные счастья дни и ночи. Первая ушла, когда старшему сыну исполнилось двенадцать, уведя с собой восьмилетнюю дочь. Это было правильно и законно. Сыновьям нужен отец, дочерям – мать.
Вторая пришла через год и прожила с ним больше двадцати лет. Вайдильс успел вырасти и стать воином к тому времени, когда она объявила о любви к другому и ушла. Третья появилась только через десять лет и была самая яркая и сумасбодная. Но прожила с ним всего шесть лет, а с маленьким Ольвагисом возилась Лиизия, в то время пришедшая к Вайдильсу.
Когда на них напали тголы, командир безуспешно пытался разузнать о судьбе всех своих женщин и жены Дьерджеса, ушедшей от него с маленькой дочкой за пару лет до войны. Старший сын ходил мрачный как туча, они жили в столице, а оттуда не сумел выбраться никто. Но не корил себя за то, что отпустил, у инлинов не принято удерживать разлюбившую женщину. Наоборот, считается преступлением. Заставлять женщину, которая не любит, делить с собой постель, никогда не стал бы ни один инлин. И из гордости, но в основном оттого, что в их обществе это приравнивалось к изнасилованию. А такое дикарство случалось только у отсталых брасков и тголов.
Черная мгла неожиданно быстро выплюнула худенькую куэлянку, и вместе с ней двух местных женщин. Вовремя подоспевшие воины быстро подхватили на руки и потащили подальше от входа не понимающих, в чем дело, наёмниц. Женщинам ведь казалось, что они шагнули во тьму лишь несколько мгновений назад. И таскали их воины вовсе не от радости. Это лишь сгоряча все вскакивают и идут сами, а минут через десять запросто могут и в обморок свалиться.
– Еще? – спросила, поднимаясь с одеял, Анжийту, но Дисси отрицательно качнула головой и жрица смерти послушно отступила в сторону.
– Нужно принести сюда стулья, – деловито сообщила знахарка Первому. – Чего мы все стоим, как столбы?
Командиру за пятьсот лет никогда даже в голову не пришло, что в этом мрачном месте можно сидеть, как в театре, но воины, услышавшие эти слова, немедленно ринулись исполнять просьбу Дисси. Еще раз подтверждая подозрение командира насчет её авторитета среди его людей.
– А одежда-то на них какая старомодная! – сообщила подругам Бини, глядя вслед инлинам, уносящим наёмниц.
И беспечно шагнула в карман. Первый раз в жизни Айтерис не сумел подавить встревоженный вскрик, мгновенно представив, что будет с внуком, если его любимая не вернется. Придется запретить Седьмому появляться в крепости, а это создаст им серьезные дополнительные трудности.
Дисси оглянулась на командира с укоризной, нехорошо охать вслед уходящему, дороги не будет.
А Сем, словно почувствовал, через мгновенье ворвался вслед за воинами в подвал, для оправданья своего прихода держа в руках пару стульев. Привычно крутнулся, выискивая глазами стройную фигурку девушки и, не найдя, вмиг побледнел чуть не до синевы.
Первый прыгнул к нему, удержать, не пустить в страшную бездну, но в этот момент из кармана вылетела Бини, держа в объятьях смуглую наёмницу. Вместе с ними вылетел какой-то странный предмет, с грохотом покатившийся по полу. Сем, ловко уклонившись от рук деда, метнулся к девушке, подхватил на руки и крепко притиснул к груди.
Знал он, конечно, знал, что не одобрят такое поведение ни дед, ни отец, ни остальные соплеменники. Пока девушка не определится со своими чувствами, нельзя ей навязываться так бесцеремонно. Но и сдержаться не мог. Сердце так и оборвалось, когда понял, куда исчезла его малышка.
Шагнул в сторону и, шлепнувшись на стул, который сам и принес, запоздало всхлипнул, спрятав лицо за худенькое плечико.
– А где это… такое хорошенькое? – пришла наконец в себя Бини, ошеломленная внезапным светом, шумом и налетевшим, как коршун, Семом.
– Вот это? – язвительно спросила Астра, ставя перед ней красивый резной стул.
– Нет! Я нашла такое… – замысловато крутнула изящной ручкой воровка, мечтательно прищуриваясь.
– Бини! – сердито оборвала её магиня. – Тебе ведь сказали? Ничего такого! – Она ехидно скопировала жест подруги. – Там все выглядит не так, как здесь! Ты принесла стул!
– В хозяйстве пригодится, – расстроенно буркнула девушка, впервые порадовавшись про себя, что сидит сейчас на руках у надежного Сема, а не стоит навытяжку перед рассерженной подругой.
