– Ничего, бывает, – Роб опустил глаза.
В этот момент Слим, наконец, сфокусировал взгляд на Максе.
– А чё ты ржешь? – внезапно высказался он.
Максим удивленно посмотрел на юношу:
– Ого, быстро ты реагируешь!
– Тебе поржать хочется?
– Да как же мне печалиться, слушая твое признание, мой юный друг? – ведущий снова засмеялся. – Уж извини! Хотел тебе рассказать, что на самом деле я – Буратино, только не смейся! О’кей?
– А-а-а… – Слим рьяно замахал указательным пальцем. – Ты-ы-ы… Ты не понимаешь…
– Конечно, не понимаю! – воскликнул Макс. – Между нами две бутылки виски и здоровенный косяк! Как мне тебя понять?
– Ты не понимаешь… Мы те, кто мы есть!
– Новый виток отборного гона?
– Все не просто так! Да, я – Чеширский Кот, у меня есть когти, я гибкий, я сам по себе! И я ржу! Ржу потому, что вы все смешные! Нелепыши! – Слим защелкал пальцами. – А вот ты реальный Буратино! Сечешь, почему? Потому что ты – деревянный нытик, сваливающий от Карабаса-Барабаса! У-у-у… Тупой… Может, потому твоя Мальвина тебе фак и показала! Наверное, ты ей еще и нос пытался засунуть вместо… А когда она не дала, сам в себя начал его тыкать?
Улыбка мигом сошла с губ Максима.
– Я сейчас твой нос тебе в задницу засуну, мажор обдолбанный!
– У-у-у, какие мы грозные! Уже пофиг, что засовывать – лишь бы засунуть? Развелось вас!
Максим встал с кресла, шатаясь, сделал шаг и остановился, опираясь на стол.
– Робокоп, а Робокоп? – Слим вдруг переключился на оператора. – Как ты относишься к педикам? Серьезно, мне интересно, как такие, как ты, относятся к таким, как он, – Слим ткнул пальцем в Макса.
Максим еще на шаг приблизился к цели. Слим подскочил со своего места.
– Не, ну серьезно? – не унимался он, медленно отходя подальше от пьяного ведущего. – Ты же, типа, брутальный мен, должен, по идее, быть гомофобом!
– Ты, сгнивший, конченый урод, иди сюда! – крикнул еле стоящий на ногах Максим.
– Поделись! – продолжал гнать Слим. – Да, ты гомофоб! Это же, типа, скрытный! Латентный, типа того! Кстати, рифма: Роб-гомофоб! Как тебе?
Лиза, все это время наблюдавшая за происходящим, выпрямилась:
– Ты не успокаиваешься, тебе мало. Тебе нужно, чтобы тебе язык оторвали?
Макс покачнулся:
– Это типичный попрошайка, я таких козлов знаю. Они выклянчивают у других: «Ударь меня, ну, ударь меня!»
Но Слим не слышал их, глумливо улыбаясь:
– Робокоп, что молчишь? Педиков защищаешь? Своих в обиду не даешь? А-а-а! – завопил он. – Я понял!!! Я понял!!! Я тебе нравлюсь!!! Ты, типа, ко мне неравнодушен! Наверно, ты хочешь меня, но боишься признаться! А? Поэтому ты дерганый такой? – он ухмыльнулся. – Ну, давай, признайся, сейчас самое время! Вещай правду, мы же, типа, друзья!
Роб терпеливо ждал, когда Слим заткнется. Лицо мужчины оставалось таким же непроницаемым. Максим же медленно, но верно приближался сзади к юноше, на миг забывшему о нем и смотрящему на Роберта.
– Ты, что-то слишком спокойный тип сейчас! А, Роб? – продолжал Слим. – Или тебя парит только тема про нашу великую продюсершу? М-м-м? Конкретно на тебя можно гнать как угодно, но ты не взгреешься, так?
– Господи, да заткни же ты свой рот! – вмешалась Лиза.
Но тот не собирался замолкать, набирая обороты, переступая все дозволенные рамки.
– Я видел в порно, как такие жлобы, как ты, настоящие мужики с мускулами дрючили друг друга так, что аж дым шел! Я прямо вижу тебя в этой роли! Но ты должен, типа, доминировать, я понимаю… Это понятно, по жизни все дрючат тебя, ты никто, в самом низу пищевой цепочки, а вот в сексе ты у нас точно биг босс, угадал?
Терпеливо перекладывая салфетки, Роберт не издавал ни звука, видя Макса за спиной Слима и понимая безвыходное положение последнего. В тот же миг Максим сжал кулак и резко, наотмашь впечатал его в правое ухо наглого юнца. Раздался глухой удар, голова с растрепанными дредами дернулась, и Слим, как подкошенный, рухнул на пол.
В гостиной стало тихо. Максим так же медленно вернулся в свое кресло. Лиза налила себе сока и сделала несколько глотков. Роб оставил в покое салфетки и уставился на свои руки. Так они просидели пару минут.
