— В очень горячую Широкожгучую сыворотку? — пошутил Генри Горбун.
— Мистер Хряп не любит шуток, — прошептал Вуди-бой, царапая у себя в тетради имя Фрэнки Штейн.
— Убого, Горбун, — резко бросил мистер Хряп.
Трио тыквенных голов, сидящих в заднем ряду, негромко загомонили:
— Сыворотка? Сыворотка? Жалко, не расслышал ты!
— Ну а вы, МакФлайтрап? Вы — растение. Вы, конечно же, должны знать все о производных от Широкожгучего куста?
— Э-э-э… — залепетала Венера, в буквальном смысле слова увядая под пристальным взглядом учителя.
— Она превращается в зомбифицирующую сыворотку для холоднокровных существ, — послышался тихий голос.
— Вы совершенно правы, Клопс! — радостно произнес мистер Хряп, а затем грохнул металлическим подносом об кафедру и истерически расхохотался. — Я люблю правильные ответы!
— Какой, однако, у циклопов хорошо смазанный ум! Иначе откуда бы ему знать такие вещи? — восхитилась Робекка, глядя на болезненно робкого юношу.
— Возможно, его вырастили ботаники. Или, быть может, он тратил свободное время на чтение Монстропедии, — высказала предположение Рошель. — Трудно сказать точно.
Робекка не отрывала взгляда от Ки. Генри похлопал одноглазого юношу по спине.
— Неплохо! Всегда приятно иметь соседа по комнате, у которого можно списать! Слушай, я хотел у тебя спросить — ты собираешься пробовать поступать в Монстроликовую команду?
— Нет, навряд ли, — отозвался Ки, смущенно ерзая под взглядом Робекки.
— Но там же так клево!
В этот самый момент Робекка поймала взгляд единственного глаза Ки и дружески улыбнулась ему — юноша вспыхнул.
— Да брось ты! Давай, а? — не унимался Генри.
— Что? А, да, конечно, само собой, — пролепетал Ки, не осознавая, на что он согласился.
— Великолепно! Я думаю, тебе понравится капитан команды, Клод Вульф. Он зашибись какой зубастый!
После урока Безумной науки последовал час самостоятельных занятий и, наконец, урок физических потребностей. К восторгу Ки, Робекка тоже решила вступить в Монстроликовую команду. В конце концов, она ведь была одной из авторов этой игры — еще в восемнадцатом веке, до того, как ее разобрали. Рошель, хоть и очень хорошо играла в Роликолабиринт, решила вместе с Венерой заняться кладбищенскими танцами. Им обоим не терпелось разучить мумбу, популярный среди мумий вариант румбы.
Лабиринт — скудно освещенный, с бесконечными тропинками среди густых колючих живых изгородей — занимал значительную площадь. Высокий, аккуратно подстриженный кустарник внушал новоприбывшим ложное ощущение безопасности, маскируя огромные размеры этой спортивной арены. Летучие мыши, висящие на потолочных балках, исполняли роль камер слежения — фиксировали каждое движение игроков. И хотя большая часть лабиринта содержалась в ухоженном виде, директриса Бладгуд использовала некоторую часть ответвлений в качестве кладовок — они были забиты старыми партами и поржавевшими штуковинами. Но, опять же, лабиринт использовали только для тренировок.
Робекка, всегда отличавшаяся безрассудной удалью, нырнула в тренировку Монстроликовой команды очертя голову. Через несколько минут она уже неслась с жужжанием между темно-зеленых живых изгородей, ловко управляясь со своими специальными реактивными ботинками, и временами даже притормаживала, чтобы исполнить какую-нибудь фигуру высшего пилотажа. Способность Робекки взлетать над лабиринтом и спасать растерянных товарищей по команде тут же сделала ее всеобщей любимицей.
Несколько часов спустя, когда уже давным-давно прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока, Робекка внезапно выскочила из лабиринта. Ее ботинки все еще дымились. Она помчалась по главному коридору, жаждая отыскать кого-нибудь с часами или гробофоном. Свой собственный гробофон Робекка, увы, оставила в кабинете после какого-то из предыдущих уроков, но понятия не имела в каком.
— Эй, что за спешка? — любезно поинтересовалась Фрэнки, а Клодин отступила подальше от Робекки.
— Извини! От тебя пар валит, а я не хочу, чтобы у меня мех закурчавился. Без обид, ладно?
— Да не вопрос! Завивка меха — это не жук начихал! Но скажите мне, сколько времени? Я наверняка куда-то опаздываю! Только не могу вспомнить, куда именно!
Фрэнки посмотрела на часы, но тут откуда-то послышался тихий голос:
— Пять часов.
Это был Ки Клопс, и он держал пингвиниху Пенни. Вид у Пенни был мрачный.
— Кажется, ты кое-кого забыла в лабиринте, — робко произнес он, опустил Пенни на пол и поспешно скрылся.
— Вот это да! Пенни, прости, пожалуйста! — пролепетала Робекка, обращаясь к своей механической любимице.
— Слушай, если тебе и твоим соседкам по комнате это интересно, — скоро состоится первое в этом году собрание общества «Кусоловей». Это типа как
