— Напиши мне, — сказала она. — Сегодня.
Тик неловко погладил ее по спине:
— Помни о нашем пари — тебе придется приехать ко мне в Америку. И я бы не отказался от бесплатного соуса для спагетти.
— Можешь на это рассчитывать. — Она отстранилась, не пытаясь скрыть слезы.
Тик снова повернулся к Мастеру Джорджу, радуясь, что прощания закончились.
— Мастер Аттикус, мой дорогой друг, — сказал старик с улыбкой на морщинистом лице. — Твоя семья будет очень тобой горда, как и полагается. Ну и загадочку ты нам задал, скажу я тебе. Будет, над чем поразмыслить.
Тик кивнул, не зная, что сказать.
— Что ж… — Мастер Джордж поднял Барьерную Палочку, которую он уже настроил. — Положи руку на Палочку. Вот и все.
— Всем пока, — сказал Тик, закрывая глаза и пытаясь унять душевную боль.
Мастер Джордж, однако, хотел еще кое-что сказать Тику на ухо:
— Аттикус, никогда не забывай о своей данной с рождения власти над Чи-карда. Никогда не забывай о силе своего выбора, доброго или злого. И, самое главное, никогда не забывай о своей храбрости.
Прежде, чем Тик мог ответить, раздался щелчок.
Он почувствовал уже знакомый холодок.
А потом раздалось птичье пенье и задул ветер.
Эдгар Хиггинботтом сидел на своем любимом стуле у окна, смотрел в пол, сжимал руки и в миллионный раз гадал, что случилось с Тиком. Он продолжал говорить себе, что его сын очень везучий. Все это время его как будто кто-то защищал. С ним все будет в порядке.
Но прошло уже почти четыре дня с тех пор, как мальчик исчез, и тревога грызла сердце Эдгара, как ужасная болезнь. Лорена держалась не лучше: они едва могли смотреть друг на друга без слез. Даже Лиза волновалась.
И все же Эдгар знал, что он поступил правильно. Откуда-то он это точно знал. Аттикус Хиггинботтом был занят спасением мира, а когда это будет сделано, он вернется домой и сыграет с отцом в «Футбол-3000». Вот только когда?
Эдгар услышал, что снаружи кто-то кричит. Ребенок. Тик.
Он посмотрел в окно, и его сердце раздулось до опасных размеров, когда он увидел, что Тик бежит к их дому. Эдгар не мог двигаться, не мог дышать, почти задыхался, пытаясь позвать жену. Это был он. Это действительно был он!
— Лорена! — в конце концов смог крикнуть Эдгар, ерзая на стуле, чтобы встать. — Лорена! Тик вернулся! Я говорил тебе, что он вернется! — Он понял, что смеется, плачет и снова смеется, и понесся к входной двери.
Лорена слетела по ступенькам быстрее, чем когда-либо в жизни. Кэйла и Лиза выбежали из кухни с расширившимися от удивления глазами.
— Он действительно здесь? — спросила Лорена, положив руку на сердце, как будто она не смела поверить Эдгару.
— Он вернулся, он вернулся! — радостно прокричал Эдгар, распахивая дверь и выбегая наружу.
Тик вбежал в раскрытые объятия отца, почти сбив того с ног. Они обнялись, потом разжали объятия, чтобы заключить в них Лорену и девочек. В путанице рук семейство Хиггинботтомов обнималось, смеялось, подпрыгивало и вело себя по-дурацки. Мир внезапно стал очень ярким и веселым местом.
Наконец Тик отстранился и по очереди оглядел всех членов семейства:
— У меня были веселые деньки…
Поздно вечером, когда давно уже стемнело, Тик стоял перед домом под покрытым облаками небом без единой звездочки и думал.
Он думал обо всем, что с ним случилось, но его мысли продолжали возвращаться к странному случаю с письмом, снова появившимся в «Дневнике загадочных писем», после того как Кэйла сожгла его, и к тому, как он заставил Барьерную Палочку работать, хотя Госпожа Джейн сломала ее. Эти события были как-то связаны, но Тик не мог понять, как. Он обладал какой-то странной, страшной силой? Или это Госпожа Джейн сделала что-то с Реальностями, и теперь Чи-карда работает как-то иначе?
«Мастер Джордж все разгадает», — подумал Тик, пытаясь не думать о том, как это его пугает.
Он развернулся, чтобы уйти в дом, когда земля вокруг него осветилась, а у его ног обозначилась легкая тень. На востоке появилась полная луна, пробившаяся сквозь узкий просвет в облаках.
Как будто это было знаком, Аттикус Хиггинботтом, Реалист второго класса, вынул из-под своей рубашки кулон с Барьерной Палочкой и сжал его в кулаке.
