Даже Тик, не являвшийся ценителем цветом, каждую весну радовался при виде огромного количества маминых тюльпанов.
Идя по дымящейся дорожке, Тик глубоко дышал, наслаждаясь сильными лесными запахами, вернувшимися с таяньем снега. Запахи жидкой грязи и гниющих листьев, всю зиму пролежавших под снегом, наполнили его ноздри, и он почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы. Весна делает это с людьми.
Его хорошее настроение оказалось недолговечным. Увидев, что почтальон опять не принес ничего от Мастера Джорджа, он снова соскользнул в состояние бедного маленького Тика, в каковом и вошел в дом.
Тем же днем Тик сидел за столом в своей спальне и делал домашнее задание по математике, на которое у него не хватило присутствия духа вчера. Он распахнул окно, радуясь, что можно это сделать и не замерзнуть до смерти: зима, казалось, длилась добрых десять лет. Он как раз заканчивал последнюю задачу, когда зазвонил телефон, а потом раздались шаги, поднимающиеся по лестнице и приближающиеся к его комнате:
— Тик, это твоя девушка.
Он обернулся и увидел в дверях свою сестру Лизу с трубкой в руках.
— Что?
— Тебе звонят. Это девочка.
Сначала Тик подумал, что это была София — кто еще будет ему звонить? Он спрыгнул со стула и бросился забрать телефон. В последний момент Лиза убрала трубку за спину, ухмыляясь Тику:
— Ого, какой энтузиазм! — сказала она, поднимая брови. — У нас намечается роман, в который мы не посвятили свою любимую сестричку?
— Давай сюда, возможно, это, э-э-э, мой товарищ по научному проекту.
Лиза хмыкнула:
— Какой ты забавный, братик. На самом деле это мужчина. — Она вручила ему трубку и вышла.
Тик закрыл зверь и сел на кровати, приложив телефон к уху:
— Алло!
Сначала он слышал только помехи и какие-то гудки или еще какой-то звук, исходящий от работающих механизмов. Потом раздался громкий щелчок, мягкий скрежет и несколько металлических постукиваний, как будто кто-то продевал толстую цепь в колесо. Потом, к его несказанному удивлению, раздалось отчетливое мяуканье.
— Алло! — повторил он. — Есть тут кто-нибудь?
С другого конца раздался треск: кто-то снова взял трубку. Сквозь помехи пробился голос с единственным акцентом, который Тик способен был опознать:
— Это — ну-ка — а, ну да, это мистер Аттикус Хиггинботтом?
— Да… Это Аттикус.
— Хм, дорогой сэр, вы должны бы пойти прогуляться. Я имею в виду, сегодня прекрасный день для прогулки, не так ли? Просто восхитительный, насколько я знаю. — Человек прокашлялся. Тик снова услышал мяуканье и приглушенные слова незнакомца, должно быть, прикрывшего трубку рукой: — Минутку, Кексик. Потерпи, моя кошечка.
— Сэр, мы знакомы?
— Нет, нет, нет, пока точно нет. Но у нас точно есть общие знакомые, если вы меня понимаете. Если уж мы об этом, то я звоню по их поручению, друг мой.
— По… поручению?
— Да, да, именно так. Им нужно, чтобы вы пошли прогуляться, господин. И они попросили меня позвонить вам.
— Прогуляться? Где?
— Как обычно, я полагаю. Что юный господин вроде вас забыл в четырех стенах? Или простудился?
— Нет, я просто… — Но незнакомец был прав. В первый ясный день года Тик просто обязан пойти погулять.
— Что ж, в путь-дорогу. Не теряйте времени.
— Но… куда мне надо идти? Кто?..
— Держитесь, мальчик мой. Остался всего месяц, то есть, месяц или два, да, как-то так.
— Подождите! — взмолился Тик.
Телефон щелкнул, и стало тихо.
