Но наконец он выдохся, остановился, упер в колени и принялся восстанавливать дыхание. Солнце зашло, и в лесу было темно. Деревья стяли как памятники окружающим его теням. Наконец отдышавшись, он выпрямился и сжал руками «Дневник загадочных писем».
Должен быть способ все исправить. Должен быть.
Тик знал, что Мастер Джордж каким-то образом следил за всеми, кто получал его письма. Тик не знал, что за магическая штуковина или достижение технологического прогресса за это отвечали, но за ним определенно следили. Каким еще образом Нафталин и Рутгер всегда знали, где его найти? Даже в Аляске! Судя по тому, что говорил Пол, это они отправились туда, чтобы отдать ему подсказку, а не наоборот.
Понятное дело, для Мастера Джорджа была важнее воля Тика, а не ошибка Кэйлы. А воля Тика сейчас была сильнее, чем что-либо, испытанное им в жизни. Он хотел протии путь до конца и узнать, что за всем этим стоит.
Он очень, очень этого хотел.
Гадая, не поехала ли его крыша окончательно, Тик заорал во всю глотку, выкрикивая одну фразу так громко, как только выдерживало его тело:
— МАСТЕР ДЖОРДЖ, Я НЕ СЖИГАЛ ПИСЬМО!
В горле у него запершило, он закашлялся, но все равно прокричал это еще раз.
Глубоко вздохнув своим саднящим горлом, Тик сосредоточился. Он должен был что-то с этим сделать. Он давным-давно сделал свой выбор — не сжигать письмо. Выбор должен был что-то значить, не так ли? Если бы только он выбрал захватить дневник с собой. А не оставить его дома на растерзание Кэйле!
Он почувствовал странное щекотание в желудке, где просыпались какие-то неведомые ему доселе запасы энергии. Волна тепла прошла по его животу и груди. Воздух вокруг него звенел от напряжения, как будто весь мир ожидал его действий.
Тик стиснул зубы. Он окунулся в этот тихий омут энергии, направляя наполнившее его тело тепло в свой надорванный голосовой аппарат, в третий раз крича:
— МАСТЕР ДЖОРДЖ! Я… НЕ… СЖИГАЛ… ПИСЬМО!
Его слова потонули в тишине леса. Огонь в его животе вспыхнул и исчез, и Тик почувствовал слабость и головокружение.
Он ждал какого-нибудь знака, что Мастер Джордж услышал его. Не дождался.
С горящим горлом, кружащейся головой и сумятицей в мыслях он направился домой.
Кэйла сидела посредине гостиной и руководила чайной вечеринкой трех своих любимых кукол. Бормоча себе под нос, она раздавала чашки с горячим чаем.
Входная дверь распахнулась, и вошел ее брат, выглядевший очень жалко. Его одежда была грязной, волосы спутались, и он явно вспотел.
«Что с ним случилось? — подумала она. — Он всего-навсего сходил в библиотеку».
Он вошел в гостиную и присел рядом с ней, крепко ее обняв. Кэйла подумала, что Тик очень странно себя ведет, но тоже обхватила его руками, гадая, все ли с ним в порядке.
— Прости, Кэйла, — сказал он. — Мне очень, очень жаль, что я на тебя накричал. — Он отстранился со слезами в глазах. — Ты хорошая девочка, ты это знаешь? — Он снова обнял ее, встал и направился к лестнице, низко опустив голову и зажав в правой руке эту странную тетрадь с его именем. На середине лестницы он перевесился через перила и повторил: — Ты хорошая девочка, Кэйла. Прости, что накричал, хорошо? Я знаю, что ты не хотела портить мою тетрадь.
Кэйла ничего не понимала. Когда это Тик на нее кричал? Последний раз она видела его, когда он общался с друзьями через компьютер, а она играла с куклами, но он не сказал ей ни слова. А его тетрадь она вообще не трогала. Она никак не могла этого сделать, потому что он забрал ее с собой в библиотеку.
Они с куклами смеялись над глупостью мальчиков, попивая невидимый чай.
Тик со стоном приземлился на кровать. Как он мог узнать, принесли ли пользу все эти крики в лесу? Предстоит ли ему теперь страдать целые выходные, а потом пойти в понедельник на кладбище и надеяться на лучшее? Все и вправду закончилось?
С тяжелым сердцем он открыл «Дневник загадочных писем», чтобы помучить себя видом страницы, где когда-то в безопасности хранилось письмо Мастера Джорджа.
Уронив на колено обложку, Тик глядел на что-то, чего он не мог понять. Он долго изучал страницу, и его мозг делал все возможное и невозможное, пытаясь осмыслить картину, которую глаза снова и снова передавали через зрительный нерв мозгу. Это было невозможно.
Первое письмо было приклеено к странице, как будто и не отклеивалось, без единого пятнышка или подпалины. Как?..
Мастер Джордж или кто-то еще только что провернул самый крутой магический трюк за всю жизнь Тика.
Кэйла как раз налила последнюю чашку, когда сверху раздались громкие удары ног об пол — там кто-то прыгал? — и радостные вопли. Голос принадлежал Тику, который, похоже, только что получил личное письмо от Санта-Клауса.
