очень не жалуют знатоков этой темы. До смерти не жалуют. Во многих знаниях многие беды, молодой человек. Очень многие. Вы слышали о запретных искусствах?
– Краем уха, – «сознался» Лоу.
– Тема древней крови из той же серии. Разница лишь в том, что в первом случае в застенки попадает лишь тот, кто занимается запрещённой волшбой, а во втором могут упрятать в «серый мешок» даже за разговор на эту тему. Понимаете, о чём я?
– Да… но, йор Гобс, прошу, расскажите хоть что-то! – тихо проговорил Рид и, помолчав, добавил: – Если исходить из ваших слов, мне, в случае чего, и так светит пожизненное… за все наши раскопки.
– Ха, а ведь верно, – неожиданно рассмеялся маг. – Всей нашей компании, если уж на то пошло, можно такие сроки впаять, что жить за счёт его императорского величества будем до скончания времён! Ладно, йор Ридан. Кое-что я вам расскажу, но учтите, никакого толку от этих сведений вам не будет. И магический потенциал не вырастет… а вы ведь на это рассчитываете, не так ли?
Рид кивнул.
– Понимаю. Ваш дар невелик, а тут такие новости, – со слабой, почти сочувственной улыбкой проговорил Гобс. – Увы, боюсь, мой рассказ вам ничем не поможет. Так что, будете слушать?
– Буду, – выдохнул Рид.
– Молодость, – с неопределённой интонацией протянул маг. – Что ж, ладно. Йор Ридан, вы замечали, что фактически все расы нашего мира имеют свою предрасположенность к стихийной волшбе? Орки чаще всего склонны к магии Ветра и Тверди, асуры – к Пламени и Ветру, эльфы тяготеют к Влаге и Пламени, а те же тролли или лепреконы, например, склонны почти исключительно к Тверди и лишь изредка ещё и к Пламени? А вот среди людей крайне редко появлялись маги-стихийники. Да-да… наши круглоухие предки почти не умели находить общий язык с элементалями. Зато они были весьма неплохи в общей магии и очень хорошо, просто-таки на зависть всем остальным расам мира, ладили с духами мёртвых. И что интересно, не только с духами умерших людей, но вообще существ любой расы, вплоть до давно сгинувших в песках времён. Да-да, йор Ридан, та самая Запретная магия, подозрение во владении которой весьма отрицательно влияет на срок жизни подозреваемого или как минимум на условия его проживания.
– То есть чисто теоретически любого человека можно хватать и сажать как запретника? – «удивился» Рид.
– Ну, не так чтобы… – усмехнулся Гобс. – Тут есть определённые препятствия. Во-первых, по законам любой страны нашего грешного мира карать можно лишь за деяние, а не за возможность его претворения. А во-вторых, среди нынешних людей очень мало, просто микроскопическая доля тех, кто действительно способен к запретной волшбе. И даже такая доля древней, то есть чисто человеческой крови, как у вас, совсем не гарантия того, что вы имеете какие-то способности к этому искусству. Увы.
– Почему?
– Потому что здесь срабатывает другая особенность человеческой расы, заметить которую совсем несложно… внимательному разумному или специалисту. – Гобс хмыкнул, заметив непонимающее выражение лица собеседника, мелькнувшее в свете фонаря, и пояснил: – Только чистокровные люди способны иметь общее потомство с представителями любой из рас нашего мира, невзирая на покровительствующие или практикуемые ими стихии. У орка и тролли никогда не будет детей, как невозможно потомство у цверга и эльфы. Но если асуре или сильфиде составит партию какой-нибудь чистокровный человек, проблем с детьми у них не будет. А вот полукровки от таких браков для обретения потомства уже должны присматриваться к представителям расы отца или матери или смескам, но в последнем случае желательно совпадение покровительствующей или практикуемой стихии. Тогда как квартеронам достаточно ориентироваться лишь на стихийную направленность своей «пары», вне зависимости от её принадлежности к той или иной расе, да и то лишь в том случае, если желают получить непременно одарённых детей. Но суть не в этом. В отличие от стихийных школ, весьма «снисходительных» к смескам, у людей всё куда жёстче. Даже у полукровок, почти со стопроцентной гарантией, теряется склонность к человеческой, то есть запретной волшбе. Что уж говорить про квартеронов и прочих? Так что радуйтесь, йор Ридан, не быть вам запретником.
– И за эти знания могут посадить? – недоумённо пробурчал Рид, и его собеседник тихо рассмеялся.
– Нет, что вы. Подобная судьба грозит лишь запретникам и тем, кто интересуется тайнами древнего Нар-Даррейна. А сведения о смесках совсем не секрет. – Тут Гобс взглянул на часы и, хлопнув крышкой, вздохнул. – А теперь давайте отдохнём, йор Ридан… Мне бы хотелось успеть хоть немного восстановить силы, а без медитации это не так просто.
Спустя пару часов беглецы свернули лагерь и двинулись в путь.
Маг подошёл к вздымающейся на огромную высоту стене и, проведя по острым сколам рукой, еле слышно вздохнул.
– Вот не думал, что нам удастся найти настоящий рудник, – тихо проговорил он, словно не заметив удивления своих спутников. Фонарь высветил породу, тут же замерцавшую уже знакомыми синеватыми отблесками, скользнул из стороны в сторону, вверх, потом вниз… и всюду, где луч света падал на стену, вспыхивали искры ломмы.
– Ничего ж себе, – выдохнули орки. Поннит почесал затылок острыми когтями и усмехнулся. – Да, зато теперь понятно, откуда взялось столько слитков в хранилище. Кстати…
– Пятно в центре зала, – опередил своего напарника Доля и решительно зашагал прочь от стены. Остальные беглецы потянулись следом, хотя если
