— Мелви предложи. Ей терять нечего, ее не обвинят в ревности.
— О! — Макс воздел палец. — Вот это деловой разговор. Тогда ты и правда ничего не слышала.
— Я и так ничего не слышала. Особенно того, ради чего ты просил о встрече.
— Не вопрос… — начал было Макс.
Тут снова появился Лур — с сервировочным роботом. Поставил на стол только что открытую бутылку бренди, упаковку моих таблеток, большую чистую пепельницу, пачку любимых сигарет Макса, тарелочку с местным козьим сыром и травами, соусницу, тарелочку с оленьей ветчиной, тарелочку с копченой форелью, еще одну тарелочку под крышкой, вазу с фруктами, большой кофейник с автоподогревом и две кофейные чашечки. Из нижнего отделения робота Лур вынул два толстых пледа цветов Маккинби и складную скамеечку для ног, обитую овчиной.
— Милорд, миледи, — сказал он, — вечер необычайно прохладный. Поберегите себя. Миледи, если пожелаете закончить вечер как раньше, то на кухне уже готовят хаггис и достали бутылочку отличного виски. Милорд, если пожелаете присоединиться к шотландским радостям…
— Спуститься на кухню, выпить стаканчик виски под хаггис со слугами? — спросил Макс со странным выражением на лице. — Лур, последний раз я пил на этой кухне двадцать лет назад. Кухня там же? Черт, мы тогда здорово повеселились. Мы напились и танцевали джигу. Мы начали с оленины и жареного лосося, а потом с жадностью сожрали хаггис, на который я смотреть без тошноты не мог. И чертов хаггис оказался настолько вкусным, что я помню его по сей день! Достаньте три бутылки и приготовьте лишний хаггис, потому что я приду точно!
Лур поклонился и удалился. Макс поморгал на изобилие еды:
— И для кого это? Бренди этим не закусывают.
— Для меня, — меланхолично пояснила я. — Все время хочу есть. Но почему-то не набираю вес. А все, что я не доем, традиционно остается кормилице Огги. И мне наплевать, что с бренди эти деликатесы несовместимы.
— Совместимы-совместимы, — заверил Макс. — Главное — бренди побольше выпить, тогда совмещается все со всем. Делла, ты не смущайся. Ты всегда можешь сказать, что таков обычай княжества Сонно. Главное и единственное правило — никакой синтетики. Желательное правило — эта закуска должна быть от стадии поля до стадии кухни приготовлена конкретно для княжеского стола. Если оленина — то либо дикая, либо из собственного парка, если рыба — то же самое, если фрукты… ты поняла. И да, насчет отправки остатков избранным слугам — это отличная идея. Делла? А заведи на Сонно правильные обычаи! Ну, например: княгиня снимает пробу с молодого вина — и первая бочка, из которой она попробовала, достается виноделам, вторая — слугам в замке. Из урожая в саду княгиня лично наделяет слуг. Какой-нибудь праздник осени, когда князья веселятся вместе со слугами, — тоже хорошо. А то мы здорово оторвались от народа, в результате моя мать спаивает своих левреток. Глядишь, пила бы с людьми — не опустилась бы так.
— Макс, она сейчас почти не пьет.
— Чего-о?..
— Почти год.
— Серьезно?
— Она выпивает что-нибудь вечером и давно уже не спрашивает, как прошел вечер, потому что все отлично помнит. А утром она трезвая как стекло.
Макс потерял дар речи и даже вжался в кресло.
— Когда я ходила беременная, Валери жила здесь. Пила только местное виски в количестве одного стаканчика. На ночь, чтоб спалось лучше.
— Делла… — пробормотал Макс с суеверным ужасом.
— На Сонно, конечно, она пьет больше. Но я разделила все оставшееся соннское вино на три части, одну треть вручила Дженни Ивер и велела давать Валери по бутылке в день, не больше. А с Валери взяла слово, что будет днем пить только это вино и только разведенное водой.
— Делла, ты не врешь? В смысле — не преувеличиваешь? Мать бросила пить? Без врачей, без детоксикации, без психотерапии?
— Ну, не совсем бросила.
— Да это именно что бросила! Она пьет меньше, чем любая ее ровесница из нашего круга! Делла, ты… Я начинаю верить, что ты действительно колдунья.
Я усмехнулась и приподняла крышку над закрытой тарелкой. Там, обильно пересыпанные травами и политые соком ягод жи-жи, лежали саттангские речные креветки. Жаренные с солью. Макс захохотал.
— За время беременности я съела их, наверное, тонну, — доверительно сообщила я. — Патрик присылает их с каждой оказией. Живых. Они, кстати, довольно адаптивные, Скотт пристроил их в местный ручей — ничего, живут. Когда я болела и лежала в клинике, леди Памела, как по расписанию, носила их мне, пряча от врача, потому что мне назначили строгую диету. А я их не ела — я их жрала. Сырыми. Едва успевала лимонным соком полить. Когда не успевала — запихивала в рот креветку и кусок лимона одновременно. Но что интересно: в доме их едят не все. Их ест леди Дженнифер, их ест леди Памела — кто бы мог подумать, да? — Август и я. Одну, максимум две может съесть кормилица Огги. И все. Остальных тошнит.
— Слушай, а вы не пробовали отдать их на анализ?
— Естественно. Там ничего особенного, но в составе есть органическая кислота, для усвоения которой нужен фермент… Словом, он мало у кого
