Три с половиной тысячи лет назад жадный вулкан поглотил цветущие земли, чудесный архипелаг Эгейского моря. Горячий пепел схоронил красные колонны дворцов и голубое мерцание фресок: погибла культура жителей Крита и Санторина, с их бронзовым оружием, обожествлением быка и культом мертвых. Из руин Эгейского царства выросли Микены, Тиринф и Троя, вся бессмертная красота Эллады. Некоторые историки считают, что именно этот катаклизм имел в виду философ Платон, когда в диалогах «Тимей» и «Критий» описывал конец великого и богатого государства Атлантида. Но так ли это? Атлантиду называют матерью культур; а ко времени взрыва Вулкана, погубившего столицу Миноса, уже успело обветшать белое покрытие пирамиды Хуфу, состарились державы Месопотамии, на земле Китая научились слагать кодексы законов и нежные, печальные стихи. Во всех этих местах помнили настоящую Великую Катастрофу, потоп, стерший с лица земли бесконечно древнюю и невероятно могущественную цивилизацию. О ней писал Н. Рерих:
Погибшую страну называют и иначе — Пацифида, Лемурия, Арктида, Му, Туле; ее пытаются «разместить» южнее Индии и севернее Таймыра, на побережье Антарктиды и возле Багамских островов. У каждой из гипотез есть доказательства, но пока что все — лишь косвенные. Впрочем, прямые «улики» были бы приведены не в фантастическом романе, а в школьных учебниках…
…Опираясь на древнейшие письменные источники, на священные календари ацтеков, египтян и вавилонян, атлантологи называют довольно точную дату катастрофы: ХІІ тысячелетие до нашей эры. С этим временем совпадает грандиозное и достаточно быстрое потепление на Земле, таяние ледников. Что же за беда постигла в те годы нашу планету, какая сила нанесла по ней разрушительный удар, памятный десятки тысяч лет? Одни теории говорят о чудовищном землетрясении, другие — о смещении земной оси под действием магнетизма, третьи — о встрече земли с блуждающим астероидом или даже… с Луной.
Кстати, последняя версия неплохо обоснована. По некоторым расчетам, наше ночное светило было когда-то самостоятельной планетой. Но однажды ее путь скрестился с земной орбитой. Луна прошла совсем близко, возбудив на Земле горообразовательные процессы — тектонические сдвиги.
Но допустим, что реальность Великой Катастрофы доказана. Могла ли четырнадцать тысяч лет назад процветать цивилизация, сравнимая с нашей современной? Большинство историков считает это невозможным. Кроме того, нет почти никаких материальных следов культуры, более древней, чем любая из известных, и притом сравнимой с культурой XX века. А ведь, логически рассуждая, должны были бы остаться выработки полезных ископаемых, фундаменты домов, дороги… Может быть, покоятся на дне океана? Но геологи в один голос твердят, что за последние миллионы лет не было значительных опусканий суши. И если и существовала на Земле какая-нибудь «матерь всех стран», то это был остров или, самое большее, архипелаг. А может ли сложиться могучая техническая цивилизация на клочке суши? В изоляции от всего мира?
На эти вопросы обычно отвечают отрицательно. И все же… Что заставило жителей крошечного, затерянного в океанской пустыне острова Пасхи высекать исполинские каменные статуи и разрабатывать сложную технологию их установки? Во имя чего нагромождали гигантские блоки, строили каналы и морской порт древнейшие жители острова Понапе? Почему центры самой ранней, уникальной по уровню своего искусства цивилизации Северного Средиземноморья находились не на материке, а на архипелаге Киклад, на островах Крит и Санторин? А разве Египет фараонов, с его изумительным земледелием, архитектурными чудесами и совершенной астрономией, не был изолирован от мира более чем любой остров — узкая лента плодородной земли вдоль Нила, зажатая смертоносными песками?.. Может быть, в некоторых случаях изоляция, замкнутость пространства не подавляют, а будят человеческую мысль? Людям хочется узнать, что там, за горизонтом; вырваться из круга привычной жизни. Их взоры устремляются к звездному небу, к тайнам растений и металлов. Возникают сложные верования и культы, требующие колоссального строительства, развитой знаковой системы. Наконец, не вполне ли
