Боги и киклоп недоуменно огляделись. Никого лишнего вокруг не было. Выходило, что это Пук решился на очередную глупость. Но вождь стоял, как громом пораженный. Взгляд Пука был направлен куда-то вниз. Проследив его направление, троица обнаружила в ногах у Пука лохматого грязного кобеля с распахнутой пастью, из которой свисал слюнявый язык. Пук поднял шалые от страха глаза, развел руки в стороны и сказал:
— Клянусь Кроносом, тьфу, то есть Зевсом клянусь, это не я сказал!
Пес убрал язык в пасть, и из его глотки донеслось:
— Да это я, Дух.
Полифем вскинул меч вверх и понесся на кобеля с криком:
— Вот ты где, негодяй! Сейчас я тебе задам!
Пес сиганул в сторону, Пук свалился без чувств на землю, а Полифем, споткнувшись о тело вождя, врезался головой в валун. Меч, звеня, покатился по камням. Гермес, смеясь, заметил:
— Эй, Полифем, не гневи Духа, а то он опять вселится в тебя, и будете вы тогда с Дионисом выяснять, кто кому меньше налил и кого следует уважать больше.
Киклоп встал, молча уселся на валун, подобрал меч и приложил его ко лбу, пытаясь предотвратить появление шишки. Пук остался лежать, делая вид, что умер от страха. Пес же, находясь на безопасном расстоянии, заявил:
— Что за манеры? Сразу видно: дикое одноглазое чудовище. А я, кстати, не просто так к вам пришел. Я пришел по делу.
— Какие у тебя могут быть дела? — с ехидством спросил Гермес. — Ты вечно занимаешься всякими пакостями. Ты ни одно серьезное дело не можешь выполнить, как положено. Я удивляюсь, как ты служил дромиду и не перепутал ни одного тумблера?
— Почему? Путал несколько раз, но несущественно, — ответил Дух.
— Можно либо путать, либо не путать, — невозмутимо сказал Гефест. — Несущественно получается лишь испортить готовящийся суп, наплевав в него. Поварится немного, и никто ничего не заметит, потому что на вкусе не отразится. Да еще, пожалуй, нагадить в свинарнике. А вот в случае с дромидом — кто его знает. Может, по твоей вине мы и инды оказались в этой дыре? Ты, например, «несущественно» повернул не тот тумблер — и гиперпереходные тоннели схлопнулись?
— Вы что, всерьез считаете, что один дромид может изменить существующий порядок вещей во Вселенной? — спросил Дух. — Я был о вас лучшего мнения. К вашему сведению, мы с Чичмурдаком ни в чем не виноваты.
— Ну да, конечно, — язвительно заметил Гермес. — Ты никогда и ни в чем не виноват. Потому что не путаешь. А кто во время Атлантической войны сообщил, что гравитационная машина индов находится в Мохенджо-Даро? И что? Кронос выпустил треть запаса ядерных ракет в это место. В результате инды лишились корабля, на котором прилетели, а машина осталась целой, и они до сих пор угрожают нам ее применением!
— Я не виноват, что, пока доводил до титанов результаты своей разведывательной деятельности, инды спрятали машину в другом месте, — ответил Дух.
— Так вот кто был наводчиком! — с ненавистью процедил Полифем.
— Сиди уже, где сидишь, — бросил Гефест. — Давно все перемешалось так, что не поймешь, кто враг, а кто друг. Как говорится: кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет — тому оба, — ответил Полифем.
— Вот и славно, — обобщил Дух. — Что киклоп без глаза, что Гефест без двух — общий знаменатель. Так сказать, паритет.
— Хватит трепаться, — разозлился Гефест. — Говори, зачем пришел?
— Сатиры решили идти в поход на Брахму, — сообщил Дух. — Он их обидел с налогообложением.
— И это все? — удивился Гермес. — Пусть себе идут. Нам-то что с этого?
— А возглавит их Дионис. Вмешательство хотя бы одного из богов будет расценено как объявление новой войны между индами и потомками титанов. Сатиры уже собрались и ждут своего главного собутыльника. Я только что оттуда.
— Где находится место их сбора? — встревоженно спросил Гефест.
— В четырех днях пешего пути отсюда на восток. Дионис скоро присоединится к ним. У него недалеко был спрятан флаер.
Гефест, не прощаясь ни с кем, быстро пошел к воротам стойбища. Гермес присоединился к нему. Полифем удивленно крикнул:
— А как же Прометей?
— Как-нибудь потом, — долетел ответ, брошенный Гефестом. — Не до него пока.
Полифем, прищурив глаз, посмотрел на Пука, прикинувшегося покойником, и перевел взгляд на кобеля.
— Я все равно тебя достану, — сказал он, вставая.
— Не будь идиотом, — посоветовал Дух. — Я сейчас покину это тело, и ты будешь сводить счеты с самой обычной собакой.
— Ну и что? — Киклоп, кровожадно ухмыляясь, поднял меч. — Я буду считать, что в ее теле ты!
— А знаешь, давай побегаем, — вдруг согласился Дух. — Давненько я не занимался спортом.
