Григорий Александрович преследовал добычу, думая лишь о том, чтобы не зацепиться за какой-нибудь корень и не упасть. Он был близок к цели: преступник почти оказался в его руках!
Деревья вдруг кончились, лабиринт теней и света исчез, и Печорин неожиданно для себя выскочил на какую-то аллею.
Человек улепетывал по ней. Глупо! Даже зайцы, удирая от своры гончих, выбирают широкие пространства, позволяющие делать резкие броски в стороны. Отец Григория Александровича любил псовую охоту, так что он видел подобное не раз.
Печорин выхватил второй пистолет, прицелился и спустил курок. Оглушительно грянул выстрел.
Беглец споткнулся и упал. За несколько секунд Григорий Александрович нагнал его и ударил пытавшегося встать человека по затылку рукояткой пистолета. Тот охнул и растянулся.
Где-то в глубине Цветника, потревоженный выстрелом, заухал филин.
Григорий Александрович поставил фонарь на гравий и перевернул свою добычу.
Возглас разочарования вырвался из его груди, когда он увидел полицейского пристава! Тот лежал, закатив глаза, на его плохо выбритой щеке виднелась свежая царапина – вероятно, ободрался о ветку во время бегства.
Откуда он тут взялся?! Печорин осмотрел его. Шашка была при нем, в ножнах на боку, но кнут отсутствовал. Вряд ли это убийца.
Григорий Александрович похлопал пристава по щекам. Тот слабо застонал. Взгляд его медленно сфокусировался.
– Ты кто? – строго спросил Печорин, светя ему в лицо. – Зачем здесь?
Пристав вылупил на него глаза. Его губы беззвучно задвигались.
– Кто таков, спрашиваю, – повторил членораздельно Григорий Александрович. – Зачем в Цветнике так поздно?
– По приказу Митрия Георгиевича, – запинаясь, ответил полицейский. – Сторожу!
– За гротом приглядываешь?
– За ним-с. Ваше благородие, – подумав, добавил пристав.
Григорий Александрович досадливо вздохнул.
Почему убегал?
– Услыхал, что в гроте кто-то есть.
– И что? Струсил?
– Никак нет.
– Чего ж не пошел поглядеть, кто там?
Пристав растерянно заморгал. Вид у него было совершенно жалкий.
Григорий Александрович встал.
– Ты, братец, Дмитрию Георгиевичу скажи, что встретил в гроте Печорина. Запомнил?
– Так точно-с, ваше благородие. Пе-чо-рин.
– Скажи, что я приходил грот осмотреть. Я расследую это дело, понятно тебе?
– Так точно, ваше высоко…
– Вот и молодец, – перебил пристава Григорий Александрович. – А теперь иди дежурь дальше, раз тебе так велено. Как голова-то?
Полицейский озабоченно ощупал затылок.
– Это вы меня так приложили? – спросил он.
– Я. Рукояткой. – Печорин продемонстрировал пистолет.
– Знатно. Шишка будет.
– Так иди домой. Приложишь холодное.
– Не могу, – поскучнел пристав. – До смены еще долго.
– Как знаешь. Я вернусь в грот, забыл там кое-чего. А ты смотри… Много вас тут?
– Один я, – уныло ответил пристав, взглянув на плотно стоящие в темноте деревья. Должно быть, ему казалось, что за каждым из них скрывается если не убийца с эспадроном, то леший или кикимора. – Гиблое здесь место, – словно угадав мысли Печорина, проговорил он. – На болоте сад-то разбили. А сколько тут народу потонуло в былые времена, один Бог ведает…
– А почему ты без фонаря?
– Не велено. Чтобы душегуба не спугнуть.
Григорий Александрович вздохнул. Ловушка для убийцы была подготовлена Вахлюевым спустя рукава. Для отписки, так сказать.
– Ну, прощай, – сказал он и, развернувшись, зашагал обратно через заросли.
Приставу повезло, что Печорин промахнулся. После пробежки, в темноте, да еще на приличном расстоянии попасть в движущуюся мишень из однозарядного пистолета не так-то легко. На самом деле почти невозможно. Вероятно, звук выстрела испугал полицейского, и тот, споткнувшись, упал. Что
