теми законами бытия, которые считались общепринятыми во всем цивилизованном мире. Был ли Печорин готов к столкновению с чем-то подобным? Может ли вообще хоть кто-то
С другой стороны, вдруг «предсказания» юного аристократа – всего лишь следствие болезненного воображения? А все остальные таинственные и загадочные события имеют вполне материалистическое и даже простое объяснение? Как фокусы того же Апфельбаума, зрителю неискушенному и несведущему кажущиеся магией.
Через полчаса зашел Вернер.
– Как вы объясняете галлюцинации? – спросил его Григорий Александрович. – Могут ли они иметь природу потустороннюю или всегда являются плодом воображения?
– С научной точки зрения никакого сверхъестественного объяснения быть не может, – ответил доктор. – А профессия обязывает меня придерживаться материалистического взгляда на мир.
– И вы совсем не допускаете ясновидения, например?
– Лично я нет. По мне, так все это чистой воды шарлатанство. Вы почему спрашиваете? Вам кто-то предсказал судьбу, или вы, пардон, видели… нечто? Свое будущее?
– Вовсе нет, – Григорий Александрович решил сменить тему. – Ну, теперь говорите, для чего пожаловали. Вы же не ходите в гости просто так.
Вернер усмехнулся.
– Был сегодня вызван к женщине, о которой вы спрашивали, – сказал он. – С родинкой.
– Она больна? – притворился Печорин.
– Я вам, кажется, уже докладывал. Начинающаяся чахотка.
– Ах, да.
– Она очень слаба.
– Вы говорили обо мне?
– Нет. С чего бы? Меня вызвали как врача.
– Действительно.
– Так что мне не пришлось отзываться о вас дурно, как вы просили.
– Что же она? Только не говорите снова о болезни.
– Кажется, находится в совершенной зависимости от мужа.
– Вы и его видели?
– Имел удовольствие. Кажется, он какой-то фабрикант. Имеет на жену сильное влияние.
– Думаете, она его боится?
– Возможно. Во всяком случае, мне показалось, что ей неуютно в его обществе.
– Он что, присутствовал на осмотре?
– Нет, но хватило и тех нескольких минут, что он был рядом в гостиной, когда я только вошел.
– Ее болезнь действительно так серьезна? Она… вскоре умрет?
– Трудно сказать. Кажется, она чувствует себя слабой, но не думаю, чтобы недуг уже перетек в последнюю стадию. Возможно, многое здесь зависит от нервов.
– Прописали ей пить больше воды? – невесело усмехнулся Печорин.
Вернер пожал плечами.
– А что еще я могу? Да и потом, люди для того и приезжают в Пятигорск. Пилюли они вполне способны глотать и дома.
– Ваша правда.
– У госпожи Зеленцовой очень нежная кожа, – добавил, подумав, доктор. – Это прелестно, хотя и не очень удобно.
– Что вы имеете в виду?
– Остаются синяки даже после несильных ударов.
– Вы видели у нее синяки?
– Небольшие, в области шеи.
– Спросили, откуда?
– Да. Она ответила, что неловко ударилась, когда принимала ванну. Должно быть, недавно. Следы малозаметные, и думаю, они вскоре исчезнут. Так вы по-прежнему желаете, чтобы у нее было о вас дурное мнение? Это странно, потому что она показалась мне весьма привлекательной женщиной. И мужа явно не любит… – Вернер замолчал, выжидающе глядя на собеседника.
– Пойдете на представление? – спросил Печорин, снова меняя тему.
