гасителем в его части дома. Глядя на этого достойного последователя Шамана на женском фронте, я только и мог что завидовать — и мое ложе, и душа были свободными. Я бы даже сказал — удручающе пустыми.
Бориса ставить в известность о настоящей подоплеке предстоящего паломничества по святым местам не стал, хотя и предупредил, что родне не доверяю. Он рвался составить мне компанию, но я охладил его пыл тем, что стройка ТРК вот-вот развернется, и контролировать ее кто-то из нас должен. С Иваном было сложнее — истерику на тему недоверия, а также слабости и ненужности преодолевали всем миром.
Экзамены меня не особо волновали, и, наверное, поэтому сдал их на одни «отлично», кроме обязательного к сдаче «Богословия» — по этому предмету требовался всего лишь зачет. Опять забыл поинтересоваться, как сдают этот предмет достаточно многочисленные, и даже обучающиеся в нашей гимназии, последователи Магомета. Некоторым тайнам, видимо, так и не суждено раскрыться.
Но напряжение ожидания ко второй половине июня можно было есть ложками, настолько густо оно окружало всех причастных. Поэтому вид прогибающегося под весом пилотов трапа потемкинской яхты я воспринял с облегчением. Встречавший нас представительный мужчина со смутно знакомым лицом отрекомендовался начальником охраны:
— У пилков Гаврила Акимович.
— Васин Егор Николаевич, — ответил я на крепкое рукопожатие, — а это мои люди: Васины Олег, Александр и Алексей, а также Поморцев Василий.
— Э-э-э… — наличие у меня собственных людей вызвало небольшую заминку, — приятно познакомиться. Обождите минутку на палубе.
Отойдя в сторону, он быстро переговорил с кем-то по рации — вероятно, с князем, после чего вернулся к нам:
— Они будут с вами?
— Да.
— Добро пожаловать на борт. Устраивайтесь пока в каютах, Борис вас проводит, — подоспевший по кивку своего начальника тезка нашего Черного согласно кивнул, — его сиятельство прибудет с минуты на минуту. Пока прошу не мешаться, через полчаса после отплытия — сбор в кают-компании.
Первый день получился сумбурный: пока все устроились, пока перезнакомились… А во второй половине дня мы уже прибыли к первой точке паломничества, куда дружно отправились на вечернюю службу.
Зато поутру яхта снялась с якоря затемно, унося нас куда-то в сторону от запланированного маршрута. Приключение началось.
— Чем-то озабочен? — раздался со спины голос Павла.
Я разогнулся от леера, на который облокотился, обозревая море, и обернулся к князю.
— Не вижу паруса «Режущей бури». — На второй яхте передвигалась Полина Зиновьевна с детьми.
— У нас другой маршрут. Удивлен?
— Не особо. Точнее — совсем не удивлен. Вы и богомолье — вещи в моем понимании несовместимые.
Павел тихо рассмеялся:
— Ты прав. Это моей матери кажется, что если не совершить этот вояж, то души наших родных так и не обретут покоя. Я в это давно не верю.
Постояли, помолчали. С погодой пока везло — небо хоть и хмурилось, но дождя в ближайшие сутки метеослужбы не обещали. Так же как не обещали его и старые кости кого-то из команды, чей разговор невольно услышал. Где-то далеко свинцовое небо переходило в зеркало воды, обогащая мир всеми оттенками серого. Умел бы рисовать — обязательно попытался бы передать этот сумрачный день на холсте.
— Так куда же мы идем? — задал я наконец ожидаемый собеседником вопрос.
— Искал когда-нибудь сокровища? — Павел так усиленно транслировал вокруг себя азарт и предвкушение, что я невольно проникся. Тем более что мои чувства были в чем-то этому созвучны.
— Только в детстве.
— И сокровища были какими-нибудь разноцветными камушками и прочей мелочью?
— Примерно. — На фоне ожидаемого куша разыскиваемые три года назад клады можно было и так назвать.
— Тогда настраивайся. Путешествие будет непростым, зато и узнаем мы друг друга к концу лучше, чем при любом другом способе.
— Меня смущает, что мы ничего с собой не взяли… — Кое-какие заготовки у нас с собой были, но демонстрировать Павлу готовность путешествовать по диколесью и болоту при ожидаемом вроде бы комфортном передвижении от одного монастыря до другого — явно не стоило.
— Экипировка и припасы будут. Своих людей можешь не тащить — у меня есть надежный отряд сопровождающих.
— Они пойдут с нами.
— Хорошо, — покладисто согласился князь, — четыре человека погоды не сделают, а если тебе так спокойнее…
Как оказалось, папаню я здорово недооценил. Оставшиеся два дня хода под парусами Павел посвятил завоевыванию наших симпатий. Наверное, именно о таком отце мечтал когда-то Егор, в других обстоятельствах и я бы не отказался от подобного родственника, да даже просто знакомого! Собеседником он был изумительным, а «флер очарования» держал постоянно, хотя мне было заметно, что ближе к ночи эта техника давалась ему уже с
