— Да есть у меня примета: думал, сработала. А еще — один совсем тут сижу.
— Плохая примета?
— Нет, просто странная. Не бери в голову, это мои заскоки!
— Не брать так не брать. Я вообще-то по делу: мне Алексей или Олег нужны, можно я кого-то из них заберу?
— Надолго? — вспоминаю о заготовленных вкусняшках и планах на вечер и ночь.
— Еще не знаю. Ярослав Владимирович куда-то запропастился, Бронислав тоже уехал, так что надо кого-то за старшего в конторе на ночь оставить.
— А сам чего?
— Да я со вчерашнего вечера на ногах, а завтра но городу еще мотаться, ребят проверять, хотел хоть ненадолго прилечь.
— Куда деваться, забирай; только они ведь тоже с дежурства?
— Нет, они сегодня с полудня были свободны, и завтра ничего у них нет, это я буду пахать всю субботу.
— Лады, вызывай! Спасибо они, конечно, не скажут, но деваться-то некуда… — Парней реально жалко, но до понедельника, когда выйдут несколько нанятых Костиным ветеранов, так и придется всем крутиться. Пару раз даже мне приходилось с инспекцией ездить, но наниматели все-таки предпочитали иметь дело с взрослыми людьми, да и Ярослав страшно не любит, когда я сую нос в повседневные дела агентства, так что это были единичные случаи.
— Так они не у тебя?
— Не, я ж говорю, совсем один сижу! Дома, наверное, спят.
— Нет: дома их нет, я только что оттуда… — В груди неприятно екнуло.
— Та-а-ак! А по рации что? — Вместо сотовых телефонов у нас всех теперь были рации, но их дальность оставляла желать лучшего — десять верст был их предел. Нам обычно хватало, но только в пределах одного района, а если разъезжались, то связь держали через диспетчера «Кистеня».
— Не отвечают. Да ладно, не переживай — мало ли куда выбрались! Но когда объявятся — сообщите диспетчеру, лады?
— Погоди-погоди! А может, их Костин куда-то услал?
— Может, и услал. Но отметок в журнале никаких нет, а у него с этим строго, сам же знаешь, — уже усаживаясь обратно в машину, сказал мужчина.
— А сам он?
— Тоже не отвечает. Ладно, я поехал тогда, буду в конторе. Если что, там и посплю.
Из-за поворота на дороге появляются люди, но это возвращаются Ван и Ли с Борисом. Приятель в приподнятом настроении, но, видя наши хмурые лица, быстро перестраивается.
— Борь, побудешь на рации? Я до Верхнего переулка сгоняю.
— Что-то случилось?
— Леха с Олегом на связь не выходят, хочу по их пассиям пробежаться.
— Конечно, посижу, езжай!
Запрыгиваю в машину Баринова:
— До меблирашки подбрось, я их там поищу.
— Да ладно тебе! Ну подумаешь, вымотались парни: спят, поди, вызовов не слышат! Последняя неделя та еще вышла.
Вчера я парней видел, впечатление загнанных лошадей они не производили. Устали, конечно, но в пределах нормы. Да и сложилась у нас уже традиция, что после дежурств они сразу ко мне заваливались, дома-то им самим еду готовить надо было, а здесь у меня Ван и всегда полный холодильник. И я таким образом всегда был в курсе их дел и дел агентства.
— Пробегусь, ноги не отвалятся!
— Ну смотри, хозяин — барин! — И мы трогаемся с места.
Жизнь дома в Верхнем переулке, 5, уже била ключом, народ активно отмечал наступление выходных, но пилотов никто не видел со вчерашнего дня. Отбившись от нескольких недвусмысленных предложений расслабиться за деньги и за так, вышел на воздух. Вечер медленно, но верно переставал быть томным.
В ангар вернулся почти бегом.
— Объявились?
Боря отрицательно мотает головой.
— Ярослав Владимирович тоже пока не объявлялся, — доложил приятель.
Результат сложения трех известных величин: Костин, пилоты и пятница — наконец-то забрезжил в моей голове.
Костин, сссука!!! Урррою!!!
Практически спихнув Бориса с кресла у рации, устраиваюсь за стационарным агрегатом.
