поскольку Гвидион оставил Ллава возле себя, слухи постепенно развеялись.
— Они вас ждут, господин.
— Это хорошо. Пойдем…
Остальные эльфы остались под защитой деревьев, сливаясь с зарослями в своих длинных муаровых плащах, отливающих различными цветами. Один лишь Динрис подошел к опушке леса вместе с полудюжиной лучников. Свои луки и стрелы они держали наготове. Их тревожное состояние было таким заметным, что старый друид усмехнулся, забыв о том волнении, которое охватило его самого при виде этого огромного открытого пространства. Подойдя к Динрису, Гвидион поклонился ему так, как кланяются повелителю леса, хотя Динрис им в действительности не был. Ничто уже не оставалось в Элиандском лесу таким, каким оно было прежде, однако нужно было, по крайней мере, соблюдать внешние приличия. Динрис был простым кузнецом (он славился своим умением ковать серебряные клинки длинных эльфийских кинжалов), однако после смерти королевы Арианвен его жену Маерханнас выбрали правительницей леса. Точнее говоря, она будет выполнять обязанности регентши до тех пор, пока не станет известна судьба принцессы Ллианы, наследницы королевства «высоких эльфов».
Ллиана… Тягостное воспоминание.
Прошло уже несколько месяцев после того, как исчезла Ллиана, и никто не знал, жива ли она.
— Я очень рад вас видеть, — сказал Динрис.
— Ты напрасно так сильно беспокоился. Я тут был под защитой деревьев. Что могло со мной случиться?
— Эти деревья — прокляты, — пробурчал кузнец. — Они уже больше не являются частью леса.
Гвидион не стал возражать. Динрис ведь принимал участие в происходившей здесь битве. Он видел, как погибла Арианвен и как полегли сотни других эльфов. Так что не было ничего удивительного в том, что данное место вселяло ужас…
Они молча дошли в сопровождении лучников до темной ложбины. Туда уже прибыли друидессы. Их охраняли, держась на почтительном расстоянии, сто вооруженных «высоких эльфов», расположившихся группами вокруг этой ложбины. Еще никогда, насколько помнили эльфы, никто не видел всех семерых друидесс одновременно за пределами Священной Рощи. Семь пожилых эльфиек, облаченных в черные одежды и являющихся хранительницами Семи Изначальных Деревьев — березы, ольхи, падуба, ивы, орешника, дуба и яблони, положивших начало всему остальному лесу. Эти эльфийки со стороны походили на немощных старушек, усевшихся кружком и почти незаметных в полумраке, но даже Гвидион вздрогнул, увидев их здесь, так далеко от сердца Элианда. Это зрелище было пугающим, почти кощунственным, тем более что он сам был инициатором этого действа. Все знали, что друидессы никогда не должны были покидать Священную Рощу, ибо именно там, между корнями этих деревьев, был спрятан Котел Дагды — Грааль знаний и талисман эльфов. Ведь даже если бы все эльфы Элианда выстроились плотным кольцом вокруг этой рощи, Котел Дагды и Семь Деревьев без этих семи старух считались бы незащищенными.
Гвидион резким движением схватил своего ученика за шею и стал подталкивать его вперед, пока они оба не оказались в центре круга, образованного друидессами.
— Отойдите в сторону! — крикнул он через плечо, обращаясь к Динрису и его лучникам. — Закройте свои лица! Не смотрите!
Ллав начал упираться, когда проходил между двумя друидессами, и попытался отпрянуть назад, но Гвидион держал его крепко — держал с такой силой, какую вряд ли кто-то заподозрил бы в этом старике. Затем он грубым толчком повалил его на землю под равнодушными взглядами старух.
— Что вы делаете? — воскликнул юный ученик перепуганным голосом.
— Ты был там… Многое из того, что произошло, произошло у тебя на глазах, а ты ничего не сделал — ни плохого, ни хорошего. Ты, подобно этому лесу, являешься свидетелем таких ужасов, которые очернят твое существо навсегда. Я прочел твою душу, Ллав. Мне известно о твоих кошмарах и стыде, который тебя гложет. Я знаю, в том, что произошло со мной, с Ллианой и со многими другими нашими сородичами, отчасти есть твоя вина. Некоторые хотели тебя за это убить. Эльфы убьют тебя сегодня, если узнают, что ты бросил Ллиану в разгар битвы. Однако это не твоя вина… Оставайся здесь. И не бойся…
Гвидион отступил на один шаг, развел руки в стороны и — несколько мгновений спустя — выпустил из руки свой посох. Посох этот так и остался стоять прямо, как будто его воткнули в землю, хотя в действительности он лишь слегка касался короткой травы ложбины. Находившиеся вокруг Гвидиона и Ллава семь друидесс поднялись на ноги — молча и не обмениваясь какими-либо знаками — и развели руки в стороны так, чтобы их пальцы коснулись друг друга и чтобы образовался замкнутый круг. Ллав Ллев Гифф попытался подняться, но у него отказали ноги, а вслед за ними перестали подчиняться руки. Во весь рост он рухнул на влажную землю. Друидессы же стали одна за другой очень тихо — так тихо, что казалось, что это просто дует ветер — перечислять деревья, которые они оберегали.
