дело бегал от одного края колонны до другого, то есть от авангарда, состоящего из эльфов из клана каранторов, до тяжелых повозок со съестными припасами и оружием, отставшими от войска почти на льё. Он вел себя, как ретивый щенок, и это его суетливое поведение, которое поначалу вызывало улыбку и у эльфов, и у людей, начало в конце концов их раздражать. Такая сильная обеспокоенность Ассана лучше всех его слов свидетельствовала о том, что он не преувеличивал и что «страна спящих вод» и в самом деле подверглась серьезному нападению… И это было правдой, что объединенное войско эльфов и людей двигалось с досадной медлительностью. Кроме того, Пеллегуна пришлось очень долго убеждать в том, что нужно направиться не к Агор- Долу, а к болотам, в которых жили «серые эльфы». Сообщение, присланное Лландоном, не стало большим сюрпризом. Все воины еще со вчерашнего вечера могли видеть огненное пятно в небе прямо над горами, и даже если не каждый из них был способен представить себе масштабы катаклизма, который — по крайней мере, временно — делал проход Агор-Дол непроходимым, всем им было достаточно поднять глаза и взглянуть на горизонт, чтобы понять, что Лландон не соврал. А вот во что было трудно поверить герцогам и баронам Логра — так это в то, что взрыв в Агор-Доле и появление этого «серого эльфа», начавшего настаивать на изменении так долго вырабатывавшихся планов войны, совпали по времени в силу чистой случайности. Ведь в этом случае получалось, что либо у Повелителя Тьмы имелось достаточно сил для того, чтобы атаковать одновременно в двух местах, либо нападение на Агор-Дол было всего лишь отвлекающим маневром. Маневр этот, правда, был таким мощным, что в результате него погибло огромное количество карликов, живущих в Красных Горах…
— Ты меня не слушаешь, — сказала Маерханнас, потянув Ллиану за рукав.
— Прости меня. Я наблюдала за Ассаном, пытаясь поставить себя на его место… Мы продвигаемся вперед очень медленно…
— Мы движемся с такой скоростью, с какой движутся люди. А они сейчас, пожалуй, движутся даже быстрее, чем обычно. На то, чтобы заключить союз с ними, ушло много времени и усилий. Этот союз — дело рук твоего отца и твоих рук… Не ставь его под сомнение.
— Я этого не делаю.
— Если бы мы ушли вперед, то тем самым лишь разделили бы наши силы и были бы вынуждены вступить в схватку с монстрами самостоятельно, без людей.
— Я знаю…
Маерханнас, усмехнувшись, вздохнула. Она была регентшей королевства Элианд после смерти Арианвен вплоть до того дня, в который вернулась Ллиана, и поэтому она как никто другой понимала, что груз ответственности, который теперь лежал на плечах Ллианы, мог быть очень тяжелым. Однако она, Маерханнас, когда-то тоже была молодой, и поэтому ей было известно, что советы пожилой эльфийки могут показаться эльфийке молодой каким-то вздором.
— Прости меня, — сказала она более веселым тоном. — Я знаю, что я болтаю уж слишком много. Динрис мне не раз уже о этом говорил… Хочешь, я научу тебя нескольким забавным фокусам?
Ллиана уже собиралась ответить, что не хочет, но тут же передумала. Маерханнас относилась к числу тех, кого люди называют фокусниками и чародеями, однако большинство ее фокусов вряд ли можно было считать забавными. Древнего языка и жестикуляции иногда вполне хватало для того, чтобы завладеть душой того или иного живого существа, заставить его обратиться в бегство, лишить его рассудка или даже его убить.
— Это было бы для меня честью, — сказала Ллиана.
— Дай мне твою серьгу.
Ллиана, отведя свои длинные волосы в сторону, отцепила от уха одну из своих серебряных сережек и положила ее в протянутую правую руку своей собеседницы. Маерханнас сжала серьгу в кулаке и тут же щелкнула пальцами левой руки. Затем она раскрыла правую ладонь, но серьги в ней уже не было. Когда Ллиана удивленно уставилась на пустую ладонь Маерханнас, та слегка коснулась второй ладонью ее щеки, чтобы отвести в сторону одну из ее косичек, а затем посмотрела на Ллиану с укоризненным видом.
— Я попросила тебя дать мне твою серьгу. Почему ты оставила ее в ухе?
Ллиана потрогала пальцами мочку уха: серьга снова висела там.
— Магия! — сказала Маерханнас с торжествующим видом.
Ллиана, улыбнувшись, покачала головой. Этот фокус годился разве что для детей. Она вообще-то ожидала большего…
— Научись сначала этому фокусу. Затем я покажу тебе другие.
Ллиана вежливо улыбнулась, и затем обе эльфийки стали разговаривать обо всякой ерунде, пока королеве не пришлось отвлечься на решение какой-то очередной проблемы, связанной с движением войска. Однако фокус, показанный Маерханнас, ей почему-то запомнился. Особенно щелканье пальцами, которое отвлекает внимание зрителя как раз в тот момент, когда совершается обман. Может, регентша попыталась ей тем самым на что-то намекнуть? Навести на какую-то мысль? Она вообще-то любит это делать. В течение всего оставшегося дня Ллиана только об этом и думала. Какое щелканье пальцами могло бы отвлечь внимание монстров, чтобы благодаря этому их можно было бы застать врасплох?
