– Ага. Вот забор, а церкви нет.
– И ограда на этом рисунке не там, где она находится сейчас! – вставил свои пять копеек Макс.
– Скорее всего, в подвалах, где стояла церковь, и хранится клад Русалова! – поддакнул Кирилл.
– Мы предполагаем, – кивнул Петр. – Но надо найти того, кто действительно знает, как туда пробраться!
– Например, лесника. Помнишь, он говорил, что много времени жил тут, пока не вернулся Никодим?
– Попытка не пытка, – согласился Петр и спросил: – Кто-нибудь желает составить мне компанию и прогуляться в деревню? Там есть незабываемая пивнушка, в которой подают шикарное пиво!
– Опять? – покривился Кир.
– Не нравится, не ходи! – осадил его Макс.
– У меня предложение. – Федор поднялся. – Пойдем мы с Петром. А вы прикрывайте нас тут от Пальцапупы. Если уйдем все – завтра будет грандиозный скандал!
– Тоже верно, – охотно согласился Кир. – А мы пока пленку проявим.
– Ладно! – проворчал Макс. – Но с условием, что вы принесете нам того хваленого пива!
– Договорились! – подытожил Петр.
Идти решили часов в шесть. Пальцапупа их словно ждал. Стоял на крыльце и орал на Гену. За что, правда, друзья так и не поняли, так как все претензии свелись к подбору новой фамилии своему помрежу:
– Дебилов! Идиотов! Растеряхин! Криворучкин!
Заметив Федора первым, тот быстро переключился на него:
– Лентяев-Тупорогов нарисовался! Отснял все, что я тебе сказал?
– Так точно, мой генерал! – вытянулся Федор, изо всех сил изображая рвение. – Макс с Киром проявляют!
– Угу… – Видимо, не ожидая такого, режиссер даже поморщился. Гена под шумок сбежал, оставив вместо себя вышедшего на крыльцо Петра. – И куда собрались?
– В деревню, – сообщил Петр.
Пальцапупа тут же прищурился:
– Надеюсь, вы помните мое предупреждение! Если придете позже десяти и под мухой – можете сразу топать в столицу и писать заявление об уходе!
– Да ты что, Михалыч! – Федя хлопнул его по плечу и, не замечая перекосившуюся от такой фамильярности рожу режиссера, заверил: – Пьянству – бой! Мухи нас не вдохновляют. Но без девушек прожить долгих семь дней – это перебор!
– Хотите, чтобы рожу начистили, как вчера Максиму? – хохотнул тот. – Видел я его фуфел. Альбинка жаловалась, что весь тональный крем у нее извел, а толку? Все равно рожа кривая. Кстати, Романов, у тебя тоже не все гладко с физиономией…
Федор коснулся рассеченной брови:
– Да это я об дверь…
– Ага… знаем мы такие двери… – не поверил режиссер.
– Михалыч, все будет тип-топ! Мы там познакомились кое с кем, – соврал, не моргнув глазом, Петр. – О встрече договорились.
– Ладно… идите… – смилостивился Пальцапупа и напомнил: – В десять чтобы были здесь как штык! И чтоб ни-ни!
Почувствовав свободу, парни бросились к воротам и едва не столкнулись с розовощеким парнишкой, что подвозил их до деревни в первый день.
– Куда-то торопитесь? – улыбнулся он, разглядывая взмыленных парней.
– Подальше от того Козлова! – буркнул Петр, кинув косой взгляд на стоявшего на крыльце режиссера.
– Нам бы до деревни. – Федор, не дожидаясь ответа, запрыгнул в кабину стоявшей у ворот машины и, высунувшись из окна, спросил для проформы: – Подвезешь?
– Да легко! – тут же согласился парнишка и, обогнув машину, буркнул: – Всяк лучше, чем на этих… батрачить.
Петр последовал примеру друга и в следующую минуту уже сидел рядом. Грузовичок радостно зафыркал, закашлял и резво потрусил по пыльной дороге к прятавшимся в цветущих садах разноцветным крышам.
– Кстати, а как ты тут оказался? – Петр посмотрел на паренька, бодро крутившего баранку.
– Конкретно в машине или в Сухаревке? – насмешливо уточнил тот.
– Конкретно в монастыре. Вроде рано тебе еще грехи замаливать.
Парень пожал плечами:
– Да как оказался… Никодим меня из колонии для несовершеннолетних вытащил. Вот и отрабатываю долг уже три года.
– А сам местный?
