камень.
Я побежал к лесу, пригнувшись, вокруг падали и исчезали стрелы, я несся в дыму, что, видимо, мне помогло, лучники больше в меня не попадали. Возле деревьев, когда я уже практически скрылся в спасительной темноте леса, сразу три стрелы попали в правую ногу, начисто ее парализовав. Я, стиснув зубы, пополз, стараясь не заорать в голос, ногу как будто раскаленным прутом проткнули. Теперь все сомнения, если бы они у меня успели появиться, в том, что в этом сне безопасно, развеялись, в нормальных снах больно не бывает. Среди стволов стали видны стрелки: белесые полупрозрачные тени, которые плавно перелетали с места на место, не касаясь земли. Несмотря на расстояние, я разглядел острые уши и длинные волосы – эльфы! Точнее, призраки эльфов, они слегка колыхались от легкого лесного ветерка, а головы их парили отдельно от плеч: привратники стеклянной башни! Все они остановились и одновременно повернули головы в мою сторону. В следующую секунду вся эта орава бросилась ко мне, потрясая мечами, дубинами и кинжалами. А я только и мог, что пялиться на всех этих представителей отдаленных эпох полубредового мира, не в силах даже подняться: ужас и боль пригвоздили меня к сырой земле. Когда первый дохлец был от меня метрах в пяти и я уже видел через его раззявленный рот стволы дубов и ясеней, я просто закрыл глаза, напрягся, ожидая удара, но его не последовало. Вокруг перешептывались деревья, и в этом шелесте слышались зловещие скрипы призраков. Но они не нападали, о чем-то напряженно перескрипываясь. Я приоткрыл один глаз, призраки стояли вокруг плотной толпой, явно что-то высматривая в траве. Меня они не видели, хотя некоторые стояли на моих руках и ногах. Я не стал ожидать, пока они меня обнаружат, и снова закрыл глаза и покатился, больно ударяясь о корни, камни и стволы деревьев. Откатился на несколько метров, стал соображать, куда ползти, но после нескольких переворотов я потерялся в направлениях, а главное, какое место в этом лесу было для меня безопасно? Если я спал, мне немедленно следовало проснуться, и я стал звать тело как тогда в Нави. Но это не срабатывало, я надежно завис в этой реальности. Вечно лежать с закрытыми глазами – не выход, как биться с уже умершими, непонятно. Я попытался вызвать меч, но законы Нави в этом сне не действовали – ничего не выходило. Идеи иссякали, как деньги во время длительной «командировки», становилось страшно и холодно. Где же, вы, маршал Франции, скорее на помощь. Слова пылкого и нервного героя восстановили душевное равновесие, страх разжал костлявую руку на горле, тошнотворная пустота в животе исчезла. Можно и рассудить здраво, скоро рассвет, а значит, выход есть, если он нужен. Трегуз с Селезнем меня разбудят, а если им это не удастся, призовут колючую братию, а те, глядишь, чего-нибудь, да придумают. С героями плохого не случается! Мы им еще покажем кузькину мать! Время работает на нас! Наше дело правое, враг будет разбит!
Самое тяжелое – это лежать и ждать, а самое главное – хочется хоть одним глазком взглянуть на уродов этих безголовых, это как стараться не думать о белой обезьяне. Она тут же является и начинает строить морды и показывать красный мозолистый зад с синим геморроем.
Совсем близко заскрипели призраки, потом зашуршало, как будто дождь пошел, легкая капель была повсюду, она медленно приближалась. Я не выдержал и посмотрел, стараясь не поднимать глаз. Картина была неутешительная: вокруг от земли поднимались зловещие дымки. Длинноухие говнюки стреляли по квадратам, стараясь меня нащупать ливнем стрел.
Я снова закрыл глаза, погрузившись в спасительную тьму. Попробовал ползти вслепую и натолкнулся на большую сухую ветку, валявшуюся на земле. Почувствовал крупные ячейки коры, ощутил тяжесть древесины: явно дуб. Ну что ж, oaken shit[95] пригодится.
Если здесь все почти по-настоящему, то мне надо бежать к собственному телу, прикрываясь вот этим shit-ом. А тело мое дрыхнет в бывшем поселке эльфов, осталось только прояснить, в какой стороне руины Колючего Шара. Ведь от поляны с каменным столом нас вели с завязанными глазами.
Опять же, если здесь все по-настоящему, то над останками эльфийского поселения должен подниматься дым. Значит, нужно лезть на дерево! Я пошарил вокруг, не открывая глаз, нащупал достаточно тонкий ствол, чтобы обхватить его ногами, зажал oaken shit между пузом и деревом и принялся карабкаться вверх. После нескольких подтягиваний мне пришлось открыть глаза, гладкий ствол закончился, и началась крона, выбирая достаточно толстые ветки, чтобы выдержали мой вес, я продолжил восхождение.
Раздался обрадованный скрип дохлецов со всех сторон, как только я открыл глаза, они снова меня увидели. Только теперь стало понятно, какую дуру я спорол. Я закрыл глаза, но было поздно, призраки обступили дуб, на котором я сидел, со всех сторон, раздался зловещий шелест, листья полетели во все стороны: эльфийское воинство принялось лупить по мне из всей доступной артиллерии. Стрелы, касаясь листвы или веток, рассеивались дымками, но и листья жухли и облетали, ветки, если тонкие, сразу засыхали и после второго попадания отламывались от ствола. Ветви потолще сопротивлялись мертвечинной магии подольше, но после нескольких попаданий следовали судьбе своих худых собратьев. Раскидистое дерево быстро превращалось в столб, а ваш покорный слуга уподобился белке, убегающей от злобной куницы: забирался все выше, прикрываясь oaken shit-ом, который на попадания длинноухих никак не реагировал, оно и понятно, отваливаться ему неоткуда. Я влез на самый верх и стал ждать, что будет дальше. Хотя логика происходящего уверенно вела к ПП[96].
Дохлые вахтеры, или, если угодно, призрачные консьержи, времени зря не теряли, еще пару раз приложили меня своими стрелами в правое плечо и в левое бедро. Боль была нестерпимая, я едва держался на оставшихся ветвях, пробовал закрывать глаза, но длинноухий корм для червей только мерзко хихикал, продолжая забрасывать меня стрелами.
Я отломил тонкую ветку от многострадального дуба и бросил ее в одного из призраков, попал ему прямо по голове, ушастый отшатнулся и схватился за ушибленное темя. Вот, значит, как! Не только они мне, но и я им больно могу сделать. Это же совсем другое дело. На душе полегчало, в кистях рук потяжелело. Я уперся ногами в ствол, shit свой поставил на другую сторону ствола, оттянул руки – вжик! Только паленым запахло, и я уже на земле. Дальше последовали сцены, которые не показывают в фильмах до восемнадцати лет из-за их крайней жестокости. С удовольствием я сшибал с поганцев их не особо
