милиция обеспечит зеленый коридор, а настоящие пожарные, или, как принято сейчас говорить, МЧС, блокируют своими автомобилями перекрестки. А конечный пункт нашего путешествия я не сообщу даже вам, достаточно сказать, что это будет аэропорт. Теперь вы можете выбрать страну, куда мы с вами отправимся ожидать вашего решения по сделке с Сапо. – Сказав все это, Беппе вновь с готовностью воззрился на меня.
– Ну что ж. – Успокаиваясь под воздействием уверенности, которую излучал этот человек, я снова чувствовал, как меня разрывает изнутри жгучее любопытство, и вопросы стали выскакивать из моей глотки помимо воли: – Что теперь будет с полковником? Кто такой Сапо? Чего он от меня хочет? Кто вы…
– Прошу прощения, – прервал меня Беппе, – предлагаю ограничиться этими тремя вопросами, послушать ответы, а уже затем задать новые, если в процессе беседы необходимость в оных не отпадет сама собой. Итак, полковник. Аркадий Михайлович Бударин, ценный сотрудник, с которым произошел нервный срыв, в настоящее время направлен на лечение в мою клинику. По выздоровлении в отношении него будет принято решение о дальнейшей службе. Я планирую рекомендовать отстранение Бударина от оперативной работы на неопределенный срок. Сапо – загадка, которую вам предстоит разгадать самостоятельно, и мне не хочется вам подсказывать, чтобы не вносить ненужных воздействий в этот поистине увлекательный процесс. Он желает заключить с вами сделку, причем на небывалых условиях. В одном могу заверить вас: Сапо расположен к вам максимально благожелательно. Он удостоил вас двумя личными посещениями, а это большая редкость. Сотрудники, которые долгие годы трудятся в поте лица своего, обеспечивая продвижение его проектов, никогда не видели своего босса даже издалека. Теперь обо мне: я уроженец Гюнцбурга, Бавария, долгие годы изучал медицину, служил в вермахте, потом по понятным причинам, созданным не без участия ваших соотечественников, мне пришлось переехать в Бразилию. Полным именем козырять я не люблю, поэтому друзья, в число которых я надеюсь со временем включить и вас, называют меня Беппе.
Доктор умолк, поглядывая то на меня, то на Витьку. В этот момент зазвучала музыка Вагнера «Полет валькирий», Беппе достал сотовый телефон, посмотрел на вызывающий номер, кивнул головой и отключился.
– Ну вот и все, господин, можем ехать! – Беппе выглядел довольным. – Если вы еще не решили, куда лететь, тем лучше, сообщите о своем решении в воздухе.
– Отлично, едем, – согласился я, мне в этой квартире совсем не хотелось оставаться сколько-нибудь еще.
Беппе подошел к Витьке, усадил его, слегка побил по щекам. Тот сонно заморгал, но пришел в себя. Витьку тут же подхватил сомбрэн, из ванны выскочила Настя, очевидно, подслушивала.
Все вместе мы вышли из квартиры и стали спускаться по лестнице. Тут же спереди и сзади к нам пристроились группы по четыре человека в оранжевых жилетах, с надписью на спине: ДЭЗ[106]. Когда мы оказались на площадке первого этажа, передние «сантехники» подхватили заранее припасенную железную бронированную дверь и передали другой ее конец идущим сзади собратьям. Таким образом, я, Беппе, сомбрэн с Витькой и Настя оказались под железной «крышей»[107]. Как только наша немного комичная бригадка вышла из подъезда, слева и справа дверь подхватили еще несколько «дэзовцев», и вся эта бронированная многоножка увлекла нас в кузов бортового автомобиля «Газель», припаркованного непосредственно у лестницы. Снаружи автомобиль выглядел как самый обычный работяга московских улиц и дворов: слегка заржавленный, с облупившейся серой краской, накрытый грязноватым брезентовым тентом. Дверь подвесили к потолку на специальных кронштейнах, нас усадили спина к спине на мягкий кожаный диванчик в центре кузова и пристегнули привязными ремнями наподобие гоночных, а «дворники» расселись вдоль бортов, достали из-под лавок автоматы и молча уставились каждый в свою точку, напоминая в этот момент сомбрэнов.
Теперь можно было оглядеться, и я с удивлением рассматривал ряды металлических заклепок на бронированных полу и бортах нашего транспорта. Мы начали движение в полной тишине, никаких внешних звуков не проникало в наш салон.
– Можем разговаривать, – довольно улыбаясь, предложил Беппе, – изоляция абсолютная, ни звуки, ни радиоволны, ни радиация сюда не проникнут. Если нас подорвут, мы почувствуем легкий толчок, и сработают подушки безопасности.
Разговаривать особо не хотелось, и я, повинуясь мягкому покачиванию автомобиля, задремал.
Лектор на этот раз не подвел, включился сразу: «Некоторые люди, назовем их колеблющимися (dubius), с надеждой смотрят на других людей, назовем их советниками (consiliarius), пытаясь сделать их инструментом для принятия решений. Советники и колеблющиеся подразделяются на несколько категорий. Есть советники соглашающегося типа (consiliarius concedere). Они провозглашают именно те суждения, которых от них ожидают, в силу мягкости характера или равнодушия. Диаметрально противоположный тип – отрицающий советник (consiliarius negare), такие ничего не одобряют и в принципе желают, чтобы дубиус, возлагающий на канцеляриуса решения, не последовал их совету. Их наслаждение лежит в плоскости: «Я же говорил!» Обе вышеуказанные категории советников не вдумываются в смысл ситуации, требующей решения. Им достаточно ощущать, что с ними считаются. Это позволяет им повысить самооценку и собственную социальную значимость. Третья категория – это советник-аналитик (consiliarius magus). Такие относятся к вопросу дубиуса как к возможности продемонстрировать свою эрудицию и приводят аргументы «за» и «против», наслаждаясь игрой своего ума.
Колеблющиеся подразделяются на тех, кто уже принял решение, и их поступки не зависят от совета, они готовы отстаивать свою точку зрения. Им необходим оппонент, чтобы защитить правильность принятого решения, и они предлагают советнику найти слабые места в их позиции. Таких колеблющихся следует признать мнимыми (fictus), так как у этих людей колебания, по большому счету, отсутствуют. Для категории мнимых колеблющихся (dubius fictus) отрицающий советник (consiliarius negare) – идеальная пара.
