позволяло чувство брезгливости.
Спать я легла очень поздно. Впрочем, «легла» — слово не совсем верное, я банально свалилась от усталости. И это несмотря на то, что сама выстирала только половину белья — второй половиной занимался Кузя.
Он и первую часть перестирать рвался, но я не подпустила. Расстроилась из-за всего случившегося и очень хотела побыть в одиночестве. А на моем чердаке есть лишь одно место, где можно уединиться, — собственно, ванная.
Да, я плакала. Просто реально жутко обидно было. Еще Селена эта…
Конечно, понятно, что воздушница ревнует, но ведь тот факт, что пижон на меня запал — не моя вина! И зачем, объясните, пожалуйста, рассказывать его матери гадости?
А она… ну, то есть мать нашего короля, неужели настолько глупа? Неужели не понимает, что Селена просто злится? Неужели не видит…
Впрочем, о чем я. Селена же местная, и родовитая, наверное, а я так, девушка с Земли. Попаданка, которой не повезло родиться с сильным магическим даром и загреметь на Полар. Я изначально была девочкой для битья, и нет ничего удивительного в том, что на меня и сейчас всех собак вешают.
Но уж с чем, а с нападками Селены я мириться точно не буду. Если она продолжит свою подрывную деятельность, пойду и нажалуюсь Касту. Вот честное слово, нажалуюсь!
Именно с такими мыслями я забиралась под одеяло, взбивала подушку и вообще укладывалась. И, разумеется, в таком состоянии никаких особенных сновидений не ждала — вообще про Глуна забыла, напрочь!
Но кто ж мне позволит просто взять и выспаться?
…В этот раз мы оказались в ванной комнате. Огромной такой, просторной. Несколько светильников, развешенных по стенам, создавали иллюзию свечного пламени. Белый мрамор, которым были отделаны стены, пол и потолок, тускло блестел. Элементы расписанной золотом лепнины дарили ощущение роскоши.
А еще тут зеркала были. Много зеркал! Куда ни повернись — обязательно себя увидишь. При этом самое большое из них располагалось справа от ванны, занимая добрую половину стены.
Мое сознание вновь было разделено надвое. Я настоящая искренне удивлялась, а спящая моя часть точно знала, что находится в том же замке, где появлялась в прошлый раз. Более того, ей было доподлинно известно, что эта ванная примыкает к той самой спальне. Спальне, которую я… делю с Эмилем фон Глуном.
А сейчас я делила с ним ванну! Мы вместе лежали в огромной мраморной лохани, заполненной теплой водой, под слоем пены. Ну а если совсем точно — он полулежал, а я размещалась на нем. Спиной к мужчине. Ощущая его руку на своем животе и губы, покрывающие поцелуями шею.
Эмиль целовал медленно, со вкусом, в явном стремлении пробудить во мне совершенно определенные желания. С последним он, правда, промахнулся, ибо желания давно проснулись. И сейчас я молчаливо плавилась под его губами, едва сдерживаясь, чтобы не развернуться и перевести ситуацию в другое, менее сдержанное русло.
— Ты такая красивая, — хрипло шептал он. — Такая теплая…
Ответом стал тихий, но очень красноречивый стон.
— Хрупкая, нежная, манящая…
Губы Эмиля коснулись моего плеча, чтобы через мгновение вновь начать прокладывать дорожку из поцелуев — от плеча до ушка.
Когда куратор первого курса факультета Огня прихватил губами мочку уха, из моей груди вырвался новый стон, куда менее приличный, нежели предыдущие.
— Эмиль!..
Мужчина тихо рассмеялся.
Да, он дразнился и провоцировал! И та я, которая была во сне, по полной программе на эти провокации велась. Но это полбеды! Куда ужасней оказалось то, что я настоящая тоже была не против. И в момент, когда внезапно, без каких-либо усилий, обрела контроль над телом, не отстранилась и даже не вздрогнула.
И руку, которая скользнула по животу и устремилась ниже, не остановила!
— Хочу тебя… — выдохнул Эмиль в ушко.
По телу прокатилась волна жара, а из груди еще один стон вырвался. Только теперь я в полной мере осознала, где я и с кем. С человеком, который хочет убить моего друга! И пусть мое тело горит от желания, разумом я понимаю, что происходящее следует остановить.
Вот только как это сделать? Мы же в его, глуновской, фантазии! Он знает, по какому сценарию должна идти воображаемая ситуация, а тут… тут эта фантазия разворачивается и говорит твердое «нет». Или вообще пощечину отвешивает.
И что тогда будет?
