— Как видишь.
Мы с блондином переглянулись и честно попытались не заржать. Не знаю, как водник, а лично я очень хорошо себе эту картину представила. Лерра, когда обнаружит пропажу, точно в бешенстве будет. Но Каста как-то… вот ни капли не жалко.
— Этот, — рыжий кивнул на зеркало, — уже рассказал, да?
— Да, — ответил резко посерьезневший Дорс. — Теперь хочется узнать, что ты об этом думаешь.
Король огненного факультета допил сок, поставил бокал, а сам опустился в кресло, в котором прежде сидел водник.
— Профессор Сарин, насколько мне известно, вино не уважал. Поэтому внезапное пьянство меня удивляет.
— А ловушки?
— Их вполне могли подбросить, — парировал Каст. — Но не в этом суть. Маг уровня Глуна вполне мог сделать ментальное внушение.
— То есть Сарин мог влезть в петлю по приказу? — выдохнула я.
И Каст, и Дорс дружно кивнули.
— Это попытка скрыть преступление, — сказал «синий» безапелляционно.
Увы, не согласиться с ним было сложно. По крайней мере, мне. Но верить в то, что Глуну все вот так, запросто, сойдет с рук, не хотелось.
— Но ведь члены комиссии не идиоты. — Да, я пыталась найти рациональное зерно во всем этом. — Они вполне могут заподозрить, что Сарин не сам.
Пижон и блондин дружно поморщились.
— Предпосылок для таких подозрений нет, — буркнул Каст.
— А что, если Глун вообще не при делах? — вмешался Дорс. — В конце концов, у нас только предположения.
Мне пришлось закусить губу, чтобы не выпалить опровержение. Чтобы не рассказать про ту проклятую бляшку из шкатулки. А Касту скрывать было нечего, и обращался он не столько к фактам, сколько к логике.
— Сарин мог поставить последнюю ловушку, — сказал он, — но есть же и другие. Перенастроить систему охрану башни так, чтобы на меня напали стражи, Сарин не мог, не его уровень. Да и доступа к той части архива, в которой старые планы замка хранятся, у него не было.
Вот тут мне вспомнилось наше падение в шахту и последующее обещание парней посмотреть, кто интересовался старыми планами академии. Об итогах того мини-расследования мне не сказали.
— А вы тогда выяснили, кто именно в архиве копался? — спросила я.
Дорс отрицательно покачал головой, а Каст пояснил:
— Данные о посещениях той части архива из системы безопасности удалены. Мы нашли только перечень лиц, наделенных правом доступа.
— И?..
— Из магов Огня — Фиртон и Глун. Но Фиртон мертв…
И тут меня осенило! А что, если…
— Каст, а ты можешь послать Фиртону вызов?
Рыжий заломил бровь, глянул недоуменно.
— Думаешь, наш декан жив? Дашка, это невозможно. Там высшая магия была, понимаешь?
Я понимала, но все равно.
— Пошли вызов! — Я не просила, требовала.
Каст пожал плечами и вскинул руку. В воздухе полыхнул огненный «иероглиф». Потом, не иначе как для верности, Каст еще один «иероглиф» начертил и устало покачал головой.
— Нет отклика.
Я сникла. И, к собственному стыду, прекрасно поняла, почему расстроилась — я расстроилась по той же причине, по которой усомнилась в виновности синеглазого куратора. Просто он мне снился. И даже более — мне было хорошо с ним. А осознание того, что мне было хорошо с убийцей… черт, это отвратительно!
— Если самоубийство Сарина — подстава и попытка отвести глаза комиссии, то попытка эта глупая, — вновь заговорил Дорс. — Чувство вины — повод недостаточный. У Сарина должен быть более веский мотив.
— Например? — спросил Каст.
— Например, опасность разоблачения. Нет, даже не опасность, а четкое понимание, что его обязательно, непременно разоблачат, причем с минуты на минуту. Но его, насколько мне известно, даже не подозревали.
— Комиссия никого из преподов не подозревала, — сказал пижон с неудовольствием.
А я задумалась… Дорс прав — чувства вины недостаточно. Следовательно, велика вероятность, что комиссия не поверит. Но ведь Глун не мог не сознавать этой элементарнейшей вещи. Значит, произошло реальное самоубийство? Или…
