– Надо нажать? – догадался я.
Он окрасился в ровный голубой – я бы сказал, удовлетворенный – цвет. Я коснулся пальцем места, куда указывала ложноножка, и костюм раскрылся, как ромашка под солнцем. Джей был в серых трусах и зеленой футболке, кожа бледная. Я вытащил костюм из-под тела.
Весил он, наверное, целую тонну. Ну ладно, килограммов пятьдесят. Амебообразный пузырь не улетал, парил рядом, как будто пытаясь что-то сказать. Он протянул покрасневшую на кончике ложноножку к костюму, лежащему на земле бесформенной серебристой грудой, указал на меня, и по всему его круглому тельцу пошли такие же серебристые разводы.
– Что? – до меня не доходило. – Эх, ну почему ты не умеешь говорить?
Мутныш все указывал то на костюм, теперь потускневший до пыльно-серого, то на меня.
– Мне его надеть?
Шарик вспыхнул голубым, как в прошлый раз. «Да. Надевай».
– Про язык цветов слышал, но чтоб язык цвета…
С этими словами я потянул с земли костюм, похожий на морскую звезду, и завернулся в него. Он тяжким грузом повис на плечах. У меня сразу же заболела спина – как будто свинцовое покрывало накинули, холодное и тяжеленное. Мне в этом и десяти шагов не пройти.
– И что дальше? – спросил я летающую амебу.
Шарик озадаченно позеленел, на его поверхности замелькали желто-красные полоски, и он неуверенно указал куда-то в самый центр костюма, на груди. Я дотронулся.
Ничего.
Я нажал снова. Стукнул кулаком. Потер. Изо всех сил сжал пальцами – и свинцовое покрывало пришло в движение. Ткань заструилась, обтягивая меня с головы до ног. Капюшон закрыл лицо, и в глазах потемнело. Я чуть не задохнулся от ужаса, но уже в следующее мгновение ко мне вернулась способность дышать, а видеть я стал даже острее, чем раньше.
Обзор был одновременно и наружный – в поле зрения попадали мои руки и ноги, обтянутые серебристой материей, – и внутренний, словно передо мной находилась система навигации, как на лобовом стекле истребителя. Я рассмотрел золотистую бутылочку, какой-то пистолет и еще разные неизвестные штуки, рассредоточенные по внутренним карманам. Свое тело я тоже видел.
В костюме было тепло, только чуть сквозило в дырку за левым плечом, где ткань пробила «петарда» госпожи Индиго, и по бокам, где постарались зубы чудовища.
Сквозь зеркальную маску мутныш-амеба выглядел совсем странно, как если бы я глядел на что-то огромное в перевернутый бинокль. Я знал, что на самом деле он не крупнее кошки. Но иллюзия была такой, словно я смотрел на небоскреб в десяти милях от меня. И что бы это значило?
– У тебя есть имя? – спросил я.
Мутныш засиял сотней оттенков – видимо, ответил «да». Вот только я цветами не разговариваю.
– Назову тебя Тони, то есть «тон», – осенило меня. – Это шутка. Не обидная, просто игра слов.
Малыш наполнился золотым свечением, что, судя по всему, означало: «Не возражаю».
Я поднял Джея и взвалил на плечи. Невесомым тело не стало, но основную тяжесть костюм принял на себя. Теперь, по моим ощущениям, Джей весил килограммов пятнадцать.
Потом я вызвал в памяти {IW}:= ?/? и двинулся на Базу, неся на плечах тело Джея, как индеец племени сиу – тушу добытого на охоте оленя.
Тони какое-то время болтался в воздухе рядом со мной, пока я не нащупал тропу, которая должна была вывести меня на ту Землю, где находилась База Интермира.
Рад бы объяснить понятнее, но не могу. Я чувствовал дорогу, так же как мы чувствуем языком дырку в зубе на месте выпавшей пломбы. Чувствовал и все.
Пора было Шагать, что я и сделал.
Расстроенно подскакивающий Тони остался на плато. Картинки начали сменять одна другую…
Пустота… Берег реки…
Кусочек города…
Тысяча глаз, моргающих вразнобой, – и все смотрят на меня…
Поросшая травой равнина, вдалеке – горы в сиреневой дымке.
Я оказался там, где должен быть. Я чувствовал, что достиг цели.
Формула {IW}:= ?/? больше никуда меня не звала.
Вокруг не было ничего. Я опустил тело Джея на траву и остался стоять посреди затерянной во вселенной пампы. Мне вдруг стало безразлично, найдут меня люди с его Базы, из этого Интермира, и как они это сделают.
Я нажал пальцем на точку под подбородком и почувствовал, как костюм сползает с головы, а лицо обвевает теплый ветер. Один-одинешенек, за
