– Извините, – прошептал Милгрим.
– А что у вас?
– Сложное дело. Кое-кому надо поговорить с Гарретом.
– Кому?
– Пожалуйста, не подумайте чего-нибудь плохого, – прошептал Милгрим, – но она американский федеральный агент.
– Ничего хуже я и придумать не могла. – Холлис от волнения забыла понизить голос.
– Что там? – спросил Гаррет.
– Милгрим.
– Дай его мне.
Холлис прикрыла телефон рукой и тут же сообразила, что не знает, где у него микрофон и насколько это поможет.
– Он предлагает тебе поговорить с американским агентом.
– А, – сказал Гаррет, – началось. Локальная зона высокой концентрации нехороших явлений порождает флуктуации. Как всегда. Дай телефон.
– Я боюсь.
– Ничего удивительного. – Он ободряюще стиснул ее руку. – Телефон, пожалуйста.
Она отдала ему телефон.
– Милгрим? Завязываем контакты, да? Не так быстро. У нее есть имя?
Заскрипела ручка. Гаррет очень хорошо умел писать в темноте.
– Вот как? Правда? Сама так сказала?
Холлис почувствовала, как Гаррет приподнялся на подушке. Открыл ноутбук. Свет от экрана был светом какой-то чужой, вещей луны. Счастливой, надеялась Холлис. Застучали клавиши. Гаррет что-то печатал одной рукой, задавая Милгриму короткие вопросы и выслушивая длинные ответы.
74
Карта, местность
Каблуки брогов «Танки и Тодзё» чуть не касались брусчатки крохотной площади. Милгрим сидел на высоком заднем сиденье «ямахи» и смотрел на собственные ноги. Они напоминали рисунок из его детского томика «Дон Кихота», хотя были то ноги рыцаря или Санчо Пансы, Милгрим не помнил. Фиона сидела перед ним, ниже, упираясь подошвами в брусчатку. Милгрим держал в руках ее айфон и видел ровно то место, где стоял их мотоцикл, в ярком окошечке приложения, которое она показала ему вчера. Двигаясь глазами вдоль узкой улочки, он отыскал Фаррингдон и прямую улицу к мосту, Саутуарку, вегасовскому кубу. Впервые понял, как они ехали.
Милгрим позвонил Уинни из этого скверика, продиктовал номер, который дал ему Гаррет. Номер он записал на оборотной стороне ее визитной карточки, теперь уже мягкой, скруглившейся по углам. Уинни повторила номер, заставила Милгрима проверить.
– Отлично, – сказала она. – Будьте наготове на случай, если я ему не дозвонюсь.
С тех пор прошло восемь минут, и она, видимо, уже говорила по телефону с Гарретом.
Желтый Фионин шлем повернулся.
– Закончил? – раздался приглушенный щитком голос.
Он взглянул на экран, на светящуюся карту. Увидел ее как окошко в тайные недра города. Как будто в руках у него что-то, из чего вынули брусочек Лондона, оставив яркую подложку компьютерного кода. Хотя на самом деле все, наверное, наоборот: город – подложка карты? Насчет этого было какое-то выражение, которое Милгрим не мог вспомнить. Местность – не карта?
– Да, – ответил он, возвращая Фионе телефон.
Та выключила его и убрала в карман. Милгрим тем временем надевал шлем миссис Бенни и застегивал ремешок, почти не замечая лака для волос.
Он поставил ноги на подножки и, прижавшись к Фиониной спине, стал смотреть на фактуру камня и кирпича, возникающих в свете фары. Мотор «ямахи» рычал так, будто мотоцикл спешил оказаться на мосту.
«О чем разговаривают Уинни и Гаррет?» – гадал Милгрим, пока Фиона выезжала из скверика на улочку, ведущую к Фаррингдон-роуд.
75
В даркнетах
Глядя, как Гаррет в наушниках разговаривает с американским агентом, Холлис гадала, что та говорит.
Перед этим он достал новый телефон из запаянного пластикового пакета, вставил симку из черного нейлонового портмоне, в котором их лежало штук двадцать-тридцать, словно очень скучная коллекция марок в кляссере. Поставил новый телефон на зарядку и другим проводом подсоединил к черной коробочке поменьше. Когда этот новый мобильный зазвонил, сигнал у него оказался, как у дискового телефона. Холлис обычно ставила себе такой же.
Теперь Гаррет слушал, иногда кивая, и смотрел на экран ноутбука – указательный палец прыгал, точно сам по себе, с клавиш на тачпад и обратно. Холлис знала, что Гаррет снова в даркнетах, общается со стариком или с кем-то еще. В даркнетах не было рекламы и почти не было цвета, хотя, возможно,
