– Нет, спасибо.
– Они обалденные. Ела в прошлый раз.
– Вы здесь уже бывали?
– Я здесь живу поблизости. В Кентиш-таун.
– Это гостиница?
– Район. Живу у отставного детектива. Из Скотленд-Ярда. Серьезно. – Она широко улыбнулась. – Есть такой клуб, «Международная полицейская ассоциация». Устраивает командировочных к другим членам клуба. Экономия денег.
– Замечательно, – сказал Милгрим.
– У него салфеточки. – Она улыбнулась. – Кружевные. Меня аж страх берет. Хоть я и сама помешана на чистоте. Но иначе мне было бы не по карману здесь жить.
Милгрим заморгал:
– Не по карману?
– Мы – маленькое агентство. У меня бюджет сто тридцать шесть долларов в день, включая питание и расходы. Если жить в гостинице, то больше, но на здешнюю гостиницу все равно не хватит. Ужасно дорогой город.
– Но вы же специальный агент.
– Не настолько специальный. И на меня уже давит босс.
– Почему?
– Считает, что сотрудничество с британцами через атташе ничего не дает. И он прав. Он не в восторге от того, что я ношусь по Лондону, трачу командировочные и веду расследование за пределами США без нормальной координации. Он требует меня назад.
– Вы уезжаете?
– Для вас это плохая новость? – Казалось, она сейчас рассмеется.
– Не знаю. А вы как считаете?
– Спокуха, – ответила Уинни. – Вы от меня так легко не отделаетесь. Я должна вернуться и через ФБР подключать британцев. Это будет та еще волынка, если вообще сработает. Но чувак, который меня всерьез интересует, уйдет.
При мысли об этом человеке глаза у нее остекленели, и Милгриму стало не по себе, как при первой встрече с ней в Ковент-Гардене.
– Вербовать гражданина США в Англии – о’кей, – сказала она. – Взаимодействовать с неамериканцами в расследовании вопроса национальной безопасности? Можно схлопотать по шапке.
– Да?
У Милгрима было неприятное чувство, что он вошел в болезненно знакомый режим завершения наркосделки. Уинни определенно что-то
– Если я так поступлю, – сказала она, – британцы очень разозлятся.
– Как я понимаю, вам этого не надо.
– И вам тоже.
– Да.
– Ваше оперативное задание сейчас станет гораздо более конкретным.
– Задание?
– Как у вас с памятью?
– Я все еще пытаюсь разобрать по порядку события последних десяти лет.
– Но если я расскажу историю, довольно сложную, вы запомните основное и часть деталей?
– Губерт говорит, я хорошо примечаю делали.
– И вы не станете искажать ее в пересказе, преувеличивать, украшать выдуманными подробностями?
– Зачем мне так делать?
– Затем, что так обычно делают люди, с которыми мы работаем.
– Почему?
– Потому что они патологические лжецы, самовлюбленные притворщики, алкаши, наркоманы, хронические неудачники и мелкие жулики. Но вы же таким не будете, верно?
– Не буду.
Подошла официантка, принесла миски с фо. Наструганная говядина еще сохраняла розовый цвет.
– Биография, – сказала Уинни и подула на свой фо. – Сорок пять лет.