– Мы предполагали, что существует рассылка. Приложили довольно много усилий, чтобы ее найти. Не нашли.
Холлис взяла с ближайшей полки каталог образцов. Он оказался неожиданно тяжелым, в простой обложке бурого картона, с номером, написанным черным фломастером. Внутри – толстые куски синтетической ткани, странно маслянистые на ощупь, словно образцы шкуры для механических китов.
– Что это?
– Из этого делают «Зодиаки», – ответил Бигенд. – Надувные лодки.
Холлис поставила каталог на полку и решила, что если и заговорит когда-нибудь про «жучка» в статуэтке, то не сейчас.
– Сам Фоли, возможно, и не очень опасен, хотя мы точно не знаем, – сказал Бигенд. – Фантазер, моделирующий одежду для фантазеров. А вот тот, на кого он работает, – там дело хуже. Пока я выяснил значительно меньше, чем хотел бы. Сейчас мне приходится элементарные данные собирать вне «Синего муравья», в обход Слейта и его систем.
– Что значит «опасен»?
– Крайне нежелательное знакомство. И тем более нехорошо, когда они считают вас конкурентами. В итоге нашего небольшого промышленного шпионажа в Южной Каролине Слейт переметнулся на их сторону. И судя по тому немногому, что я сумел выяснить, нас теперь рассматривают как врагов.
– Кто они?
– На каком-то этапе своей жизни они были теми, кем воображает себя новое поколение митти. На что вы смотрите?
– На ваш костюм.
– Мистер Фиш.
– Вы же сказали, его невозможно отыскать.
– Не исключено, что он торгует антикварной мебелью в Калифорнии. Одна из версий. Но я нашел его закройщика.
– Вы действительно опасаетесь этих людей с военным заказом? Фоли?
– Тут попахивает заказом в другом, более современно-медийном смысле. У меня слишком много всего разом сошлось, Холлис. Один мой долговременный проект, который давно шел в фоновом режиме, по некоторым признакам скоро даст результаты. Досадно отвлекаться от него, но я твердо настроен не уронить ни одного шарика. И если с вами случится беда, для меня это будет значить, что я уронил шарик.
Бигенд смотрел на нее с выражением искренней человеческой заботы. Холлис предполагала, что забота притворна, а вот опасность и впрямь реальна. По коже побежали мурашки.
– Флоренция, – сказал Бигенд. – У меня там квартира. Очаровательная. Я отправлю вас туда. Сегодня.
– Мне предстоит встреча с Мередит. Она и Джордж приедут со дня на день. Возможно, уже приехали. Джордж нужен Реджу в студии. Вы не можете поручить мне задачу, а потом отослать меня прочь, когда дело почти сделано. Я так не играю.
Все это было правдой, хотя главной причины Холлис не назвала: дозвонившись до голосовой почты Гаррета, она чувствовала, что должна оставаться в городе, который ему назвала, по крайней мере, пока не выяснит, где он.
Бигенд кивнул:
– Понимаю. И я действительно хочу знать, кто моделирует «Габриэль Хаундс». Но вам придется быть осторожной. Как и нам всем.
– Кто такой Танки, Губерт? Если за прилавком – Тодзё?
– Наверное, я, – ответил Бигенд.
42
Элвис, Грейсленд[35]
Уинни Тун Уитакер была в голубой версии свитерка с эмблемой Южной Каролины. Милгриму представилось, как она закупает всю гамму этих свитерков в каком-нибудь загородном торговом центре, за семейным рестораном «Предместье». В голубом она куда больше походила на молодую мамашу (какой безусловно и была), чем на крутого детектива. Про крутизну Уинни только что сказала ему сама, и он ничуть не сомневался, что в ней уживается и то и другое. Сейчас крутизна выражалась страшенными темными очками, обтекаемыми, в матовой металлической оправе, сдвинутыми на лоб поверх гладкой черной челки, хотя больше – чем-то в глазах.
– Как вы узнали про это место? – спросил Милгрим.
Они сидели в маленьком вьетнамском кафе, официант только что принес закуски.
– Гугл, – ответила она. – Вы не верите, что я крутая?
– Верю.
Чтобы скрыть смущение, Милгрим торопливо принялся за кальмаров под соусом чили.
– Как они вам?
– Вкусно, – ответил Милгрим.
– Хотите клецку?
