высадились из вертолифта, – возразил Грир.
– Что верно, то верно – место для засады там и вправду было удобное, – согласился вождь. – Только Йорген мог устроить ее при условии, что у него хватало для этого людей. Но в его команде, похоже, совсем мало народу. Вот он и решил угрохать нас с помощью ракет своего шаттла.
– И это ему удалось, порази его фламбергская цинга! – буркнул Наждак. – И все же странно, зачем вдруг Совету Вождей понадобилось нас уничтожать. Да еще в разгар такого сражения.
– При чем тут Совет Вождей? – не понял Клык.
– Ну как же! – удивился вожак. – Вы сами сказали, что Безголовый играет против Даггера, и почти меня в этом убедили. А раз так, то чьей стороны он тогда придерживается, если не Совета?
– Возможно, стороны тех, кто напал на наш флот и, судя по всему, уничтожил его. – Ржавый вновь посмотрел на небо, озаряемое редкими всполохами зарниц. Каждая из них означала мощный взрыв ядерной ракеты или позитронного корабельного реактора. И поскольку к этому часу такие взрывы стали единичными, значит, сражение в окололунном пространстве было практически завершено. Кто одержал в нем победу – этого Клык пока не знал. Но с учетом незавидного положения Зазубренных Клинков, в котором они находились еще час назад, было маловероятно, что им удалось переломить ход битвы в свою пользу, сокрушив или хотя бы обратив в бегство флот Союза Народов.
– При всем уважении к вам, высокий, но в такую догадку я верить отказываюсь, – помотал головой Наждак. – Это слишком крутое обвинение, чтобы предъявлять его члену Совета Вождей без серьезных улик. К тому же разве это единственное объяснение случившемуся? Есть ведь и другие. Например, один из пилотов шаттла так сильно переживал за наших братьев на орбите, что его рассудок помутился, вот он сгоряча и пульнул по нам ракетой. Почему вы не желаете предположить такое, а сразу подозреваете самое худшее?
– Отчего не желаю? Очень даже желаю. Да что там – больше всего на свете мне хотелось бы поверить в твою версию, – ответил Ржавый Клык. – Но ты, вожак, не настолько наивен, чтобы вообразить себе психа, который выпускает в нас не одну ракету, а делает заранее подготовленный залп сразу из четырех. К тому же ты заблуждаешься: ни в чем я Йоргена Безголового пока не обвиняю. Его ведь здесь даже нет! Вот когда мы снова встретимся с ним лицом к лицу, тогда и поговорим, а пока все наши догадки не стоят и выеденного яйца. Поэтому предлагаю для начала закончить никчемное фантазирование, подняться на вершину гряды и осмотреть долину. Уверен, нам повезет отыскать других выживших. А возможно, что вместе с ними – и Йоргена. Если его шаттл до сих пор не взлетел, то, вероятно, Безголовый все еще находится там…
Глава 16
Вертун очнулся и, накачанный обезболивающим, чувствовал себя вполне сносно. По крайней мере он мог идти в гору без посторонней помощи и не отставая от соратников, а большего от него пока не требовалось. Поскольку стрелять из пулемета одной рукой ему было несподручно, вождь отдал ему свой пистолет. А пулемет Вертуна передал Гриру, который потерял свое оружие во время безумного прыжка с падающего вертолифта. Пулеметы же командира и пилота находились в момент аварии в кабине, поэтому не потерялись и были вытащены оттуда Гриром вместе со спасенными товарищами.
За горой почти наверняка были враги, и Ржавый пока не рискнул вызывать по рации своих бойцов в надежде, что кто-нибудь из них отзовется. Если хотя бы один из их передатчиков угодит во вражеские руки – а снять его с мертвого Клинка не составит труда, – то вышедший в эфир вождь сразу себя рассекретит. По этой причине его больше устраивало считаться мертвым. Хотя бы до той поры, пока он не разведает обстановку и не решит, что им с Наждаком и Вертуном делать дальше.
Но рацию Ржавый все-таки не выключал, держа ее в дежурном режиме. На тот случай, если кому-то из уцелевших бойцов захочется его вызвать. Тогда он тоже вряд ли откликнется, но хотя бы будет в курсе, что в долине есть еще кто-то выживший.
Подъем в гору для потрепанных в авиакатастрофе Клинков давался с трудом. Но воспользоваться для этого легким маршрутом – каменной осыпью, по которой скатилась со склона пилотская кабина, вождь отказался.
– Если те, кто нас сбил, пойдут по следу упавших обломков, мы рискуем с ними столкнуться, – объяснил он причину своих опасений. – Вероятно, их окажется немного, зато они будут находиться в более выгодном положении – выше нас по склону. Вдобавок на осыпи нет камней, за которыми мы могли бы укрыться, что тоже играет не в нашу пользу.
Никто, разумеется, не возражал, пусть даже Вертун, после того, как его тоже ввели в курс дела, занял сторону Наждака. То есть предположил, что ракеты в вертолифт были выпущены по ошибке, а не злонамеренно. Но одно дело предполагать, а другое – проявлять беспечность, выставляя себя мишенями для тех, кто и так уже убил немало твоих друзей. И в данном случае руководствоваться принципом «умный в гору не пойдет» было чересчур опасно. Да и вообще в горной войне умными всегда считались те, кто не ленился карабкаться на более высокие вершины, нежели те, кто ходил проторенными дорогами и отирался у подножий гор.
Гряда, на которую взбирались Клинки, была, к счастью, не слишком крутой – благодаря чему оторванная кабина вертолифта и смогла через нее перелететь. Так что покорение склона отняло у них не слишком много времени и сил. Однако когда до ее вершины оставалось рукой подать, они ускорили восхождение, поскольку из долины до них донеслись пулеметные очереди. Короткие – и именно эта деталь обеспокоила их больше всего. Потому что короткими очередями солдаты вильдеров не воюют. Так они могут лишь расстреливать преступников или добивать раненых врагов, дабы избавить тех от мучений.
