– Я полагаю, что больше нет нужды мусорить в каюте нашего капитана, вождь, – попросила Лавина. – По-моему, он нам больше не враг, ведь так, Нублар?.. А насчет «А.О.О.», разумеется, скоро вы обо всем узнаете. Сразу, как только мы услышим от капитана волшебное слово!
– Не знаю, что за слово ты хочешь от меня услышать, – проворчал Нублар. – Но если я сделаю все так, как ты просишь, а ты от меня не отвяжешься или подстроишь мне гадость, никуда ты отсюда свою личность не переправишь. В этом я тоже могу тебе поклясться, наплевать, веришь ты мне или нет…
Глава 34
Взвесив все предъявленные захватчицей аргументы, Нублар принял нелегкое для себя решение капитулировать. И пусть, по словам Лавины, капитуляция его была временной, условия ее являлись достаточно жесткими. Всем до единого членам команды пришлось сложить оружие и собраться на мостике. Туда же нагрянули и Клинки. Которым, естественно, разоружаться не требовалось, ведь им поручили охранять смаглеров, дабы те не нарушили соглашение с Карр, отмочив какую-нибудь глупость.
Второй страховкой Лавины служил Бобус, оставшийся в капитанской каюте приглядывать за бесценной коллекцией земных бутылок. Стрелять в людей он не мог, поэтому на мостике ему делать было совершенно нечего. Зато против уничтожения антиквариата робот ничего не имел по причине отсутствия у себя таких программных ограничителей. Стоит лишь Клыку дать ему отмашку, как он тут же разделается с бутылками еще быстрее, чем с этим справились бы трое Клинков. Безусловно, Нублар также был поставлен об этом в известность. И вряд ли он усомнился в том, что боевой вильдерский робот ослушается приказа своих хозяев, если дело дойдет до погрома.
– Мы ошиблись, – сообщила Лавина Карр вильдерам, пока те добирались до мостика, где их уже ждали разоружившиеся смаглеры. – Я все проверила: никакого ландшафт-компрессора на «Эсквайре» нет. И это вовсе не Нублар продал его вашим врагам. А кто продал – неизвестно.
– Размажь тебя танковая гусеница! – вырвалось у Грира. – А я ведь чуял, что все именно этим и обернется!
– Однако все далеко не так безнадежно, вожак, – продолжала Карр. – В бортовом компьютере Нублара хранится подробная информация о флоте Союза Народов. И там среди всего прочего есть любопытное упоминание о трех флагманских линкорах, которые зачем-то пристыкованы друг к другу. Вопрос: зачем им во время битвы собираться в удобную для противника, большую групповую цель?
– Если они просто не летят борт к борту параллельными курсами, а именно пристыкованы, значит, это было сделано с целью объединения их реакторов, – заключил Вертун. – Другого объяснения я не нахожу.
– Я тоже, – согласилась Лавина. – Такой вариант питания «Улуру» тоже далек от идеального. Но он в любом случае более эффективен, чем если бы ландшафт-компрессор получал энергию от одного позитронного реактора. И если эти флагманы расстыкуются, а затем, долетев до Роммеля, снова объединятся, они зарядят первую капсулу «Улуру» уже через сутки.
– «Издохните все, проклятые гады!» – напомнил Клык название той программы, которую собралась активировать Карр. – Что у тебя на уме, и кто они, эти «все»? Надеюсь, мы в их число не входим?
– «А.О.О.» – Активная Одиночная Оборона, – пояснила Лавина. – Этот автоматический боевой режим не предназначен для боя с другими звездолетами. Его задействуют при пролете через скопления астероидов, минных полей, для отражения атак пиратских флотилий вильдеров… Короче говоря – для поражения множественных медлительных целей. Таких, с которыми ИИ звездолета может разобраться без участия экипажа.
– И ты хочешь включить «А.О.О.», чтобы бросить «Эсквайр» в бой против целого флота Союза? – Ржавый недоверчиво хмыкнул. – Не хочу отговаривать тебя от этой прекрасной затеи, но ты явно недооцениваешь противника. Хватит ли на «Эсквайре» боеприпасов и энергии, чтобы отбиться от сотен кораблей и удержать под их огнем силовую защиту? Это ведь не пираты и не астероиды, а весьма серьезная угроза даже по вашим меркам.
– А разве я спорю? Но у тебя, видимо, есть идея получше, как остановить дикарей, заполучивших в руки «Улуру»?
Клыку оставалось лишь развести руками – все верно, такой идеи у него и близко не было. Поэтому он оставил Карр в покое и сосредоточился на той работе, которую она ему поручила: приглядывать за собравшейся на мостике командой «Эсквайр».
За минусом трех наемников, что погибли у дверей капитанской каюты, на корабле осталось еще двадцать пять смаглеров. Включая самого Нублара и, как оказалось, пережившего бой в ангаре Хамсина. Правда, полностью выйти сухим из воды ему не удалось. Теперь у старпома отсутствовала левая рука, а лицо уродовал огромный шрам, которого раньше тоже не было. Но если любой вильдер отправился бы после таких ранений на больничную койку, то киборг продолжал оставаться на ногах. Причем он держался на них не из последних сил, а вполне бодро и устойчиво. И ничто у него не кровоточило. Более того, не знай Клык, когда Хамсин заработал свой шрам, он мог бы подумать, что тот появился у него на лице достаточно давно.
Повинуясь приказу капитана, старпом и остальные столпились в той части мостика, где отсутствовали элементы управления кораблем. Их оружие было свалено в кучу в противоположном углу отсека. Опять-таки по распоряжению Нублара, который, в свою очередь, выполнял приказы Лавины. Обыскивать капитулянтов не было необходимости. Вряд ли кто-то из них припрятал у себя под одеждой силовой кастет или пистолет, ведь Карр наверняка просканировала их всех еще на входе.
Желая сохранить хотя бы остатки гордости, Нублар остался сидеть в капитанском кресле. Против чего Лавина уже не возражала, поскольку заблокировала ему пульт управления. Увидев вошедших на мостик вильдеров, хозяин «Эсквайра» не выказал страха. Презрительно скривив лицо, он картинно зажал себе ноздри и воскликнул:
