черными разводами зеленой атмосферы Тисоны.
Само собой, Карр не стала палить в каждый корабль, что оказывался в зоне поражения ее орудий. Она пусть и в открытую, но все же аккуратно подбиралась к «Прорыву», «Грозовому небу» и «Ледяному гиганту». Состыкованные вместе, они утратили маневренность, превратившись, по сути, в орбитальную базу. Которая, правда, еще была способна взять разгон и удрать от «Эсквайра» по прямой траектории. Да и то лишь в теории. В действительности удрать от корабля сайтенов не сумел бы и самый высокоскоростной истребитель вильдеров. А громадный неповоротливый линкор – тем более.
Держа смаглеров на мушке, Ржавый Клык не упускал из виду и то, как на огромном экране перед ним сходились на битву самые грозные противники, которых только можно было найти сегодня на орбите Гамилькара. Суммарное вооружение трех флагманских линкоров заставило бы нервно икать любого пилота-вильдера, кто посмел бы бросить им вызов. Нублару, конечно, сейчас не икалось, но и в кресле ему спокойно тоже не сиделось. Его застывшее в напряжении лицо и стиснутые кулаки, которыми он оперся на командный пульт, выдавали терзающую его неуверенность.
Но как ни крути, а угрозы Карр пугали его гораздо сильнее. И потому Нублару оставалось лишь скрипеть зубами да помалкивать. Как, впрочем, и Клинкам, рискующим наравне со смаглерами. В случае полного поражения «Эсквайра» вильдерам была уготована та же смерть, что и остальным. Кроме, разумеется, Лавины Карр. Она в своей нынешней ипостаси даже если и умрет, то вряд ли ощутит при этом боль и страдания…
Глава 35
Чтобы воцарившееся над Гамилькаром спокойствие переросло в новую войну – уже третью по счету за минувшие сутки! – потребовалось всего ничего: один залп по трем флагманам Союза Народов. После чего вокруг «Эсквайра» разыгрался такой огненный хаос, что можно было ненароком подумать, будто он не вступил в бой, а упал на поверхность Велунда.
«Прорыв», «Грозовое небо» и «Ледяной гигант» ответили на агрессию смаглера дружно и без всякой церемонности. Из чего следовал вывод, что их экипажи давно засекли приближение сайтенского корабля, заподозрили, что с ним что-то неладно, объявили боевую тревогу и взяли его на прицел. И взяли не только они. С той поры, как «Эсквайр» снизился на чужую орбиту, многие встретившиеся ему корабли и шаттлы развернулись и взялись его сопровождать, двигаясь неподалеку от него параллельными курсами.
К той минуте, когда «Эсквайр» вышел на оптимальную для атаки линкоров дистанцию, вокруг него успел собраться внушительный эскорт из нескольких десятков всевозможных кораблей. И еще неизвестно сколько их в эти минуты мчалось сюда, так как тревожная весть о подозрительном смаглере наверняка разнеслась по всему рассредоточенному в окололунном пространстве флоту. Даже если Лавина отвечала на поступающие к ней запросы какой-нибудь правдоподобной ложью, поведение звездолета в любом случае выглядело чересчур странным. А особенно для мнительных вильдеров. Которые в любой подобной странности видели прежде всего проявление враждебных намерений. И всегда били тревогу, даже предполагая, что их опасения, скорее всего, будут ошибочными.
Силовые щиты включились до того, как по «Эсквайру» полоснул первый лазерный луч и его настигла первая ракета. Уровень нагрузки, которую принимал на себя этот непонятный Клыку механизм, также отображался на окне-дисплее и был самой важной информацией, что поступала сейчас на мостик. Количество атакующих звездолет второстепенных противников пока значения не имело. В настоящий момент «А.О.О.» интересовала лишь главная цель, и огонь всех орудий «Эсквайра» был сконцентрирован на ней.
Линкоры, естественно, в долгу не остались. И принялись столь же яростно отстреливаться, взявшись попутно набирать скорость. Не для того, чтобы оторваться, ибо это было бесполезно. Капитаны флагманов хотели всего лишь максимально усложнить смаглерам охоту на них. И, если получится, выиграть себе время на расстыковку, что было далеко не одноминутным процессом, а также протянуть до подхода подкрепления. Которое, накинувшись на звездолет скопом, грозило вызвать перегрузку его защитных экранов и обратить его в бегство.
Щиты «Эсквайра» поглощали урон, но не могли полностью уберечь его от тряски. Тем более при таком плотном обстреле со всех сторон. Болтало его, разумеется, не так яростно, как вильдерские корабли – видимо, срабатывали какие-то амортизаторы и стабилизаторы. Вот только Клыка это не слишком успокаивало, стоило лишь ему бросить взгляд на то, что творилось за бортом. В том мире, где он прожил всю свою жизнь, если ты видел взрыв со столь близкого расстояния, ты видел его лишь миг, потому что в следующий миг ты был уже мертв. Здесь же ядерные ракеты, казалось, врезались прямо в окно мостика и взрывались в трех десятках метров от Клыка, а он не только оставался жив, но и продолжал наблюдать за обстановкой снаружи. Несмотря ни на что, все до единой отметки оставались на дисплее и все контуры вражеских кораблей отчетливо виднелись на фоне застившего обзор пламени.
Уже в первую минуту боя шквал обрушившегося на «Эсквайр» огня понизил уровень его защиты почти наполовину. Большую ее часть «снял», как и прогнозировалось, обстрел, ведущийся с линкоров. Поэтому, уничтожив их, смаглеры и Клинки должны были сразу же задышать свободнее. И они планомерно продвигались к цели, осыпая противника снарядами и импульсами энергетических пушек, от которых того защищала лишь броня. И которые довольно успешно ее пробивали.
Жаль, ныне «Эсквайр» не являлся военным кораблем, и у него на борту не было по-настоящему мощного вооружения. Такого, что уничтожило бы столь крупную мишень с одного-двух залпов. Вот и приходилось Лавине буквально «клевать» флагманы, дырявя те из стационарных гауссов, что кромсали отсек за отсеком и подбирались к их защищенным стратегическим узлам. Ржавый очень надеялся, что у Лавины хватит боеприпасов, чтобы раздолбить громадины до того, как они расстыкуются. Потому что, если они разлетятся в разные стороны, будет трудно вычислить, на каком из них установлен «Улуру». А за тремя
