– Он знал, на что шёл, – вот и всё, что сказал брат в ответ на вопрос Матвея: почему мы не забрали тело? – Я позвоню кому надо, его похоронят.
На работе Матвея тоже не ждали неприятности. Сотрудники Управления отнеслись к «больному» сочувственно и вопросов: чем болел? – из деликатности не задавали. Только Пацюк проворчал:
– Не думал, что ты такой хлипкий, капитан, ешь побольше витаминов. Работы много, так что давай навёрстывай.
Пришлось поднапрячься, изучать горы бумаг, заявлений, жалоб и мотаться по Москве до позднего вечера.
Стас звонил дважды, однако Матвей на его призывы приехать на базу не реагировал, и уже третий день брат его не беспокоил.
Диве Матвей позвонил на следующий после возвращения в Москву день.
– Я в командировке в Питере, – сообщила девушка, – буду в четверг, позвоните мне после обеда или заезжайте на работу.
Сегодня как раз был четверг, тридцатое сентября, и в душе пели фанфары и играли скрипки, сложившиеся в оркестр ожидания встречи, хотя ничего интимного эта встреча и не предполагала. Впрочем, ему было достаточно и того, что он вызывает интерес у девушки, красивой и желанной до безумия.
Портила настроение лишь мысль о необходимости разговора с отцом. Две последние недели они ни разу не увиделись, и это обстоятельство занозой торчало в душе, мешая сосредоточиться.
В начале двенадцатого, устав от чтения бесконечных жалоб, он всё-таки позвонил отцу:
– Пап, привет, я вернулся из командировки, на работе завал, приходится сидеть допоздна.
– Где был? – поинтересовался Василий Никифорович; голос у него был обманчиво добродушный, и, представив, как он сейчас страдальчески гнёт бровь, Матвей расстроился.
– В Адыгее, в посёлке Каменномостский.
– Что тебя туда подвигло поехать?
– Встретимся, расскажу, – торопливо пообещал Матвей. – Но не сегодня.
– Завтра я улетаю.
– А вернёшься когда?
– В понедельник.
– Тогда встретимся в понедельник, – обрадовался Матвей. – Как мама, сестрёнка с братишкой?
– Сестрёнки с братишками учатся, тебя вспоминают, мама сердится.
– Ну занят я, никак не вырвусь, – пробормотал Матвей. – Я ей позвоню.
– Звони. – И отец положил трубку. Это означало, что он обижен, хотя напрямую сыну говорить этого не стал.
Страдая от собственной беспомощности: дал слово не поднимать при разговоре с отцом тему войны с Союзом Неизвестных – держи! – он напился горячего чаю с лимоном и мятой, подуспокоился и вспомнил слова Дивы – звоните.
Позвонил, затаив дыхание.
– Алло, – ответил женский голос, от которого сердце сыграло самбу.
– Добрый день, – сказал Матвей голосом человека, выигравшего в лотерею. – Это Котов… Матвей.
– Узнала, добрый день.
– Мы договаривались созвониться.
– Я помню.
– Могу подъехать в вашу контору в любое удобное для вас время.
– К сожалению, я занята до позднего вечера.
– Подъеду вечером, подвезу домой, если захотите.
– Благодарю за предложение, но обстоятельства не позволяют… – Она замолчала. – Есть идея, капитан. Не хотите завтра слетать в Погоново?
– Хочу! – мгновенно ответил он, не дослушав. – То есть куда?
Дива засмеялась.
– Какой вы решительный. Я же ещё не сказала – зачем.
– Не имеет значения, до понедельника я совершенно свободен и ни от кого не завишу. Где это Погоново?
– В десяти километрах от Воронежа, военный полигон. Там в субботу и воскресенье состоятся международные соревнования по авиадартсу. Знаете, что это такое?
– Слышал, но ни разу не видел. Это соревнования военных лётчиков по стрельбе.
– Вы согласны?
– Безусловно. Как вы собираетесь туда добираться?
– До Воронежа можно добраться и на поезде, а потом от вокзала на автобусе до полигона ВВС, но я полечу на вертолёте завтра после обеда. Могу захватить с собой.
