подняться на ноги, но только не генерал. Она знала: спасение утопающего – дело рук самого утопающего, и невозможно заставить взрослую женщину выбрать между тропой смерти и прятками. Амотц уважала ее выбор. Они же с мальчиком не могли более ждать.
Черт, может, Кэмпбел права? Может, кто-нибудь придет и спасет ее? Амотц могла только надеяться на это.
Она крепче сжала руку Дэниела.
– Ты готов, малыш?
Тот закивал, подняв на нее большие глаза. В тот момент он казался вдвое младше своего возраста, и таким же уязвимым.
– Только не отпускай мою руку, что бы ни произошло. Слышишь?
– Хорошо.
– Готов? Мы сейчас очень быстро побежим. Дай мне знать, если увидишь зубастиков, хорошо? – Она глубоко вздохнула. – Три… два… один!
Дэниел споткнулся сразу же, как они оказались за дверью. Амотц тащила его за руку, волочила за собой, но понимала – из этого ничего не выйдет.
– Простите, простите! – выдохнул мальчик, и глаза его наполнились слезами. Амотц была уверена, что Кэмпбел не объяснила малышу, почему воют сирены, но он все понимал. Он знал: происходит что-то плохое, поэтому весь трепетал и старался бежать быстрее. Но этого было недостаточно.
– У меня есть идея! – предложила Амотц. – Если я посажу тебя к себе на спину, сможешь крепко держаться?
Дэниел был слишком большим, чтобы нести его на руках, к тому же они были нужны ей свободными для винтовки.
Мальчишка утер нос рукавом:
– Ага.
– Отлично. Давай, забирайся ко мне на спину. – И генерал наклонилась к мальчику.
Они не продвинулись от двери и двух метров – их движения были слишком медленными и шумными. Из-за угла появились три лицехвата, выскользнув из-под отвалившегося куска рифленого пластика. Пара бесхвостых и один полностью готовый к продолжению рода.
– Дэниел, скорее! Скорее! Держись! Спрячь лицо! Что бы ни случилось, не смотри! Голову вниз! – Амотц поднялась на ноги прежде, чем он полностью забрался на спину, его ножки в маленьких ботинках болтались по бокам. – Держись. Держись так крепко, как только можешь!
Ноги лицехватов заскользили по трубам потолка, выбивая резкое стакатто по мере того, как они приближались.
Амотц схватилась за оружие в тот момент, когда Дэниел окончательно устроился на ее спине. Она сделала несколько удачных выстрелов, убрав всех троих. Кислота брызнула на палубу, словно вода из потекшего крана, в то время как останки пришельцев все еще цеплялись к потолку.
Она обежала это место. Мальчик болтался за спиной, его руки больно впивались в шею, затрудняя дыхание.
Но они двигались с хорошей скоростью. Они это сделают. Один коридор вниз, потом еще два, несколько поворотов – и они почти дома.
– Держись, малыш! – Амотц закашлялась, пытаясь говорить так убедительно, как только возможно. Ее дыхание было резким и поверхностным, в ушах нарастал шум – то ли пульс крови, то ли побочный эффект гипервентиляции. Позвоночник ныл от боли, колени дрожали, но она знала, что сможет это сделать. Один шаг, потом другой, – и каждый приближал Дэниела к спасению.
Наконец, генерал подбежала к последнему повороту, за которым был зал лаборатории и стыковочный отсек.
– Почти добрались, – ее энтузиазм иссяк, и она резко затормозила.
В дальнем углу коридора из потолка, словно титановые джунгли, торчали провода и трубы обшивки. Они раскачивались вперед и назад под движениями десятков лицехватов, скачущих по неровным обрубкам. Из нескольких труб тек конденсат, образовав внизу бассейн, который мгновенно покрывался туманом из-за перепада температур. Большинство тварей были стерилизованы, но несколько способных к размножению ловко скользили вверх и вниз по лианам, перешагивая через своих собратьев и используя их как опору для передвижения.
Они были словно живая стена, во всю ширину коридора.
«Они знают! Каким-то образом паразиты понимают, что это наш путь к свободе».
– Дэниел, помни, что я тебе сказала. Не смотреть!
Амотц попыталась вспомнить тот момент, когда они только прибыли на базу. Она тогда мельком взглянула на план станции. Были ли там другие пути, ведущие к отсеку? Были ли?
«Возможно. Кажется, да, был один. Придется сделать большой крюк, но…»
Был ли у нее другой выход?
Она повернулась на каблуках, и ее ботинки заскрипели по решетке. Амотц снова выглянула за угол… и ахнула.
– Что происходит? – спросил Дэниел.
Коридор кишел лицехватами. Триста шестьдесят градусов извивающихся бледных тварей надвигались на нее стеной. Гигантская глотка, готовая сожрать.
Их так много.
Слишком много.
– Малыш, доверься мне. Пожалуйста.
