Единственное, что его ожидало, это личинка Ксеноморфа, пробивающаяся сквозь его грудь. – Мне очень жаль, – повторила она, отходя на безопасное расстояние, чтобы выстрелить ему в голову.
Она поступила так же со вторым охранником, потом с Джонсом и Кортезом, каждый раз порывисто дыша, спуская курок. Потом прислонилась к стене, изучила глазами пространство и осторожно выскользнула из лаборатории. Всего шесть коридоров отделяли генерала от ребенка, но, по закону Мёрфи, на этой тысяче кубических метров ее ожидало все что угодно.
За пределами лаборатории все казалось неестественно застывшим, только неистово выла сирена, из-за чего казалось, что все заполнилось белым шумом. Амотц продвигалась пригнувшись, в полной готовности выстрелить или отпрыгнуть с пути лицехвата. Пот заливал лицо, ее бросало то в жар, то в холод, пока глаза изучающе бегали по периметру. Каждая секунда давалась труднее, чем предыдущая. А что, если она не успеет? Что, если доберется до назначения и найдет Дэниела на полу, с холодной безликой маской твари на лице?
У Рибара будет полное право обвинять ее в смерти сына.
На пути генерала уже встретились те, кому не повезло – распластанные тела, невольные носители Ксеноморфов. Времени прикончить всех не было, и каждый раз ее сердце сжималось, когда приходилось сделать выбор: идти дальше, или облегчить муки страдальца.
Большинство коридоров были обтянуты желтой сигнальной лентой, несколько – огорожены темным пластиком, за которым появлялись и пропадали призрачные фигуры. В воздухе стоял запах горячего метала, смешанного с кислотой. Каждый раз, чувствуя терпкий кислотный запах, Амотц вздрагивала: ей казалось, что где-то рядом поджидает лицехват.
И он действительно спрыгнул с потолка в полной боевой готовности – за десять метров до цели путешествия. Женщина упала на пол, набивая синяки на коленки, но избежав объятий цепких лап. Когти полоснули ее по спине, оставив полосы жгучей боли.
Не раздумывая, она повернулась и выстрелила в упор, чувствуя, как пульсирует в ушах кровь. Костлявое тело прыгнувшего ей в лицо животного содрогнулось от удара пули. Брызги кислоты обожгли правую щеку генерала, мгновенно превращаясь в глубокие раны, но Амотц даже не попыталась протереть кожу, понимая, что только обожжет руки.
Неважно, что останется шрам, неважно, что она чувствовала обожженную свежую плоть на своих губах. Все это было неважно: и боль, и время, и дыхание, пока она не найдет Дэниела.
В том, что мальчик застрял здесь, была ее вина. Значит, она должна его спасти.
Дверь была закрыта. Амотц попыталась вспомнить имя ассистентки.
– Мисс… мисс Кэмпбел? Откройте дверь, это генерал Амотц.
В комнате раздался истошный крик, но дверь открылась. С той стороны на нее смотрел моргающий Дэниел. Амотц быстро толкнула мальчика внутрь, закрывая за собой дверь.
Мисс Кэмпбел сидела в углу комнаты, сжавшись в клубок между столом и кроватью.
– Нам нужно уходить, сейчас же! – требовательно сказала Амотц.
– В чем дело? – спокойно и рассудительно спросил Дэниел.
– Нам нужно добраться до твоего отца. Он хотел забрать тебя сам, но я дала ему задание, поэтому он не может, понимаешь? – Амотц осторожно сжала ладошку мальчика и, приоткрыв дверь, снова изучила обстановку в коридоре. – Возьми мисс Кэмпбел за руку.
– Нет, – глупо сказала ассистентка.
Амотц едва взглянула на нее, подготавливая себя к спринту.
– Хорошо, не держите его за руку.
– Я никуда не пойду.
– У вас нет выбора.
Кэмпбел поджала колени к груди, пряча в них лицо, и сдавленно прохныкала:
– Я остаюсь.
– Послушайте, у меня нет привычки убеждать людей делать то, что я говорю. Я отдаю приказы военным, они выполняют. Проще не бывает.
– Я не…
– Я понимаю. Вам придется выбирать: идти со мной, или умирать здесь.
Молчание.
«Ну давай же, – мысленно поторопила ее Амотц, – поднимайся! Я не могу спасти тебя, если ты сама не хочешь этого!»
– Я… Я подожду здесь. Кто-нибудь обязательно придет.
– Я пришла. Больше никого не будет.
Кэмпбел подняла голову, посмотрела на генерала рассеянными глазами и твердо повторила:
– Нет!
Амотц не собиралась возиться с ней, как с ребенком. Возможно, человек менее разумный и с развитым комплексом спасателя заставил бы эту дуру
