двух.
– Черт возьми, лейтенант, – послышался голос Хикса. – Что это за нечисть такая?
Прежде чем Паулсон успела ответить, в наушниках Дитрих раздался целый хор голосов. Громче всех кричали Зеллер и Вержбовски, сообщая, что новая волна жуков приближается со стороны скал на северо-западе. Хадсон и Дитрих обернулись в ту сторону, и тут налетевший ветер унес пыль, и они увидели остальных морпехов, подтягивающихся к центру плато. Хромающая Малинка, раненная, но живая, торопилась присоединиться к остальным.
– Вам придется драться врукопашную, – резко приказала Паулсон. – Если они подойдут слишком близко, стрелять нельзя. Придется убивать их врукопашную!
У Дитрих кровь застыла в жилах. Она вспомнила мертвые тела ученых, иссохшую кожу, обтянувшую черепа. Неужели Паулсон думала, что они могут перебить этих тварей, пользуясь только боевыми ножами? Она достала нож из ножен на бедре, но сомнения продолжали терзать ее. Они даже не знали, сколько здесь вообще этих жуков. Это было чистое самоубийство. Но тут она увидела, как Фрост вытащил нож, и поняла, что остальные будут продолжать стрелять, но тех жуков, которые смогут подобраться близко, придется убивать им с Фростом.
Раз так, что же поделаешь. Дитрих только надеялась, что ее мертвое тело не останется лежать на Клитемнестре, и что ей не суждено превратиться в одинокий призрак, обреченный вечно скитаться по этой пустой планете. Она снова глянула на обугленные останки Стенбека и пожелала его духу – и всем их душам – найти прибежище где-то в другом месте, получше, чем это.
Пыльную бурю снова осветили сполохи плазменного огня. Вспышки выстрелов прорезали тьму по всех направлениях. Кроу и Спанкмейер, не останавливаясь, орали что-то нечленораздельное, потом к ним присоединились Васкес, Хадсон и Вержбовски, а теперь еще и Зеллер с Малинкой. Черные воздушные змеи реяли на ветру, опускаясь к десантникам. Лейтенант Паулсон вела дуло винтовки за целью, выжидая удобный момент. Наконец она открыла огонь: одна из тварей взорвалась в воздухе, столкнулась с другой и превратила ее в огненный шар. Потом еще одну, и еще, пока цепная реакция не распространилась по небу, где крутился пылающий вихрь из пыли и горящих обломков.
Дитрих казалось, что они попали в ад.
Стрельба не утихала. Каждый новый взрыв подпитывал бушующее над головами пламя, и Дитрих подумала, что так они скоро изжарятся в своих костюмах. Она мельком заметила какое-то движение на юге, обернулась и увидела низко летящую тварь, нацелившуюся на Зеллера с Малинкой.
Даже не задумываясь о том, как она рискует, подчиняясь только инстинкту и навыкам морпеха, Дитрих сделала несколько быстрых шагов и встала между своими соратниками и приближающейся тварью. Жук держался низко над землей, но на расстоянии пары метров от нее внезапно взмыл вверх, целясь женщине в лицо.
Дитрих увернулась и пнула существо прямо в середину тела. Летун стал складываться, и тут она ясно поняла, что сейчас произойдет, каким образом эти острые крылья разрежут ее скафандр. Дитрих отдернула ногу, тварь по инерции проскочила мимо и в эту минуту Дитрих, развернувшись, ударила ножом прямо в черное крыло. Нож соскользнул по черной стеклянистой поверхности, оставив после себя только царапину.
Дитрих замерла. Ножи были бесполезны.
– Лейтенант! – закричала она, поворачиваясь и пытаясь взглядом найти Паулсон. Ей нужно было добраться до командира, объяснить, что необходимо отступить, что нужно убираться с этой распроклятой планеты.
Она не видела жука, приближающегося с южной стороны плато, пока Зеллер на завопил, что тварь уже слишком близко для выстрела, и кто-то должен убить ее. Дитрих обернулась и поняла, что он был прав – взрыв изжарил бы его вместе с Малинкой. Понимая, что ножи бесполезны, Дитрих все равно бросилась бежать в их сторону, не желая бросать товарищей на верную смерть.
Зеллер успел выхватить нож. Он сцепился с жуком, и ему даже удалось воткнуть нож в защищенный мембраной глаз твари, но бритвенные крылья кромсали его защитный костюм, пока тот не превратился в лохмотья, и через несколько секунд Зеллер упал на колени.
– Не могу… – ?услышали они его голос в наушниках. – Что-то с глазами… Мне кажется, у меня из глаз кровь течет.
Дитрих остановилась. Даже если жук не убил Зеллера, отравленная атмосфера планеты сделала свое дело. Кожа Зеллера покрылась волдырями, он захлебывался собственной кровью.
Стрельба не утихала, как и крики в наушниках. Жуки взрывались прямо над краем плато. Чем сильнее разгоралось пламя в воздухе, тем проще было их заметить и убить прежде, чем они подлетят поближе.
Малинка попятилась от Зеллера, сцепившегося в последнем бою с черной, словно бы стеклянной, тварью. Морпех все больше слабел, его движения замедлились. Когда Малинка оказалась рядом с ней, Дитрих увидела шок в ее глазах и поняла, что, несмотря на все тренировки, девушка только сейчас осознала, что такое настоящий бой. Что такое настоящий ужас. И что значит быть Колониальным морпехом.
Дитрих сунула нож в ножны, подняла винтовку и всадила три заряда в тварь, убивающую Зеллера. Взрыв испепелил Зеллера на месте, сшиб Малинку и Дитрих с ног, и они покатились по раскаленной каменистой земле.
Через какое-то время Дитрих моргнула и поняла, что несколько минут была без сознания. Подняв глаза, она увидела кричащую на нее Малинку, приказывающую ей встать. Потом на помощь подоспели ругающиеся Васкес с Хадсоном. Дитрих протянула Хадсону руку и увидела страх в его глазах. Он испугался за нее. Но тут Васкес вцепилась в ее руку, рывком подняла на ноги и тычком в спину заставила бежать к отряду.
