Дойчланд, враг дойче народ. Ми есь воевать до конца, пока в Дойчланд не останется ни одного наци!
– Понял, прости, ну и что вы решили сделать с пленными или расстреляли?
– Найн, герр капитан, мы проводить агитацьон унд пропаганда, наци не есть гут, зольдатен сидят в подвал, мы их хорошо кормить, ну ессен, брод, буттер, яйки и млеко. И говорить с ними о Совьетски власть и коммунизм, что есть большевизм и что есть национал-социализм этот ферфлюхтер фюрер.
– Понял вас, благодарю за службу.
– Служу Советскому Союзу! – гаркнули Сидорцев и остальные красноармейцы.
– Служу фюр Нойе Дойчланд[301]! – крикнули немцы-красноармейцы.
Раздался зуммер телефона, Хельмут взял трубку и стал говорить, потом, переговорив, положил деталь (ну, трубку) телефона на место и сказал:
– На тот берег река тихо, враг нет. Везде тишина, товарищч капитан.
– Ну, понятно, молодцы, так во что вы тут играли?
– Товарищ капитан, вы тоже будете играть?
– Нет, Сидорцев, мало того, и тебе не советую, ладно уж комвзводы да комроты, но ты-то комбат, где субординация?
– Виноват, товарищ капитан, виноват.
– Товарищ капитан, ви будьете с нами эссен? – спрашивает Штирнер. – Уже есть время обьед, а наш Пьетрофф так вкусно готовьит.
– Конечно, буду, пока до вас доехал на этом вездеходе, все кишки к копчику прилипли.
Пообедали мы с удовольствием, я офигел, когда мне принесли котелок с шурпой, вот именно с узбекской наваристой шурпой. Это был не борщ, не щи, не кондер или гуляш, а именно шурпа из баранины, разве мог я не заинтересоваться автором этого произведения кулинарии? Тем более шурпу я не пробовал очень давно, аж с самого 2012 года, почти минус 69 лет, потому, облизав котелок и свои пальцы, пошел за добавкой к повару.
И вот тут я удивился еще больше: черпаком орудовал вполне себе славянин, может, шурпу приготовил кто-то другой?
– Боец, а где автор этого супчика? – спросил я у парня.
– Это моя работа, товарищ командир, – ответил, усиливая мое любопытство, повар.
– А ты кто по нации? – спросил я, ну мало ли, среди узбеков тоже бывают еще те рязанские или костромские рожи.
– Русский я, товарищ капитан, красноармеец Петров (это тот самый Пьетрофф Штирнера?).
– А откуда научился варить шурпу, или это не шурпа?
– Шурпа, товарищ капитан, настоящая ургутская шурпа, правда, зиры и райхона[302] тут не достать, так что не обессудьте.
– И где ты ее научился делать?
– Как где? Там же, в Ургуте, и научился, товарищ капитан.
Есть на границе Узбекистана с Таджикистаном, на узбекской территории, район, называется Ургутским, и там живут самые лучшие кулинары среди узбеков. Никто по всему Узбекистану не может готовить так, как они, но каким макаром Петров там оказался?
– Я из Узбекистана, товарищ капитан, мои предки еще до Николая II переехали в Среднюю Азию, и я родился в деревне Черняевке, это недалеко от Ташкента. Отец был агрономом и работал в РайЗО, ну и когда мне было лет шесть, его отправили заведущим РайЗО в Ургут. Там я и вырос, там и выучился готовить, вы еще мой плов не пробовали, товарищ капитан, или лагман по-ургутски.
– Ну, слава богу, разобрались. Ладно, Петров, если всем хватило и есть остатки, плесни мне еще немного, шурпешник у тебя удался, прямо не суп из мяса и овощей, а амброзия.
– Ешьте на здоровье, товарищ капитан. – И Петров плеснул мне полный котелок шурпы со дна. А на дне она самая суперская, наваристая, с кусочками развалившихся овощей, с разварившимся до волокн мясом, м-м-м… объедение.
– Благодарю за службу, товарищ Петров.
– Служу Советскому Союзу!
И я, наевшись, пошел снова в правление колхоза, в комнате с телефоном сидят Сидорцев, Хельмут и другие отцы-командиры и предаются сиесте, посижу и я.
Тут, нарушив наш кайф, зазуммерил телефон, метнулся к аппарату Хельмут и, подняв трубку, стал о чем-то говорить, причем с явной тревогой. Окончив разговор, он повернулся к нам и сказал:
– Товарищчи, к нам летит Люфтваффе, несколько самолетен, и у них на буксир планеры с нацистише зольдатен. Ахтунг, надо шнель-шнель готовиться.
Я не успел ничего сказать, как Сидорцев увел своих командиров по тревоге, ну вот и тут началось. Немцы, значит, решили сбросить десант. Что ж, оригинально, на нас пока десанты не сбрасывали, с танками бороться мы научились, с пехотой бороться научились, научились бороться и с бомбардировками/артударами. Значит, пришло время учиться воевать против десантников.
