Вот этот документ я и прочел с утра, подателя этой челобитной с базы привел Кравцов, я, дочитав, посмотрел на автора донесения. Предо мной стоял русский мужик, лет двадцати пяти – тридцати, среднего роста, с огненно-рыжими волосами и усами, фуражку он держал в руках. Вид у него осунувшийся, и на лице выдаются лишь скулы, зато глаза его горят негасимым огнем, и, несмотря на скитания по вражеским тылам, форма его в полном порядке (хотя есть заплаты на коленях и левом плече), да и сапоги блестят, как солнце. Сразу видно, красный командир, ну, а гладко выбритое лицо выдает в нем аккуратиста и тщательного человека.
– Здравствуй, Михаил Васильевич!
– Здравия желаю, товарищ капитан-комдив.
– Сергей, ну-ка расскажи, как этот красный командир оказался тут?
– Так они прямо к нам пришли, на базу, и я первым делом к Елисееву, ну, а тот изучил с особистами ребят и их документы, благо и среди них два энкавэдэшника было. Да и знаком, оказывается, Елисеев с сержантом госбезопасности Саблиным из Барановичского управления НКГБ. Потом Елисеев сразу обоих энкавэдэшников себе отобрал, я четверых летчиков взял к себе, мы еще ребятишек-призывников хотели оставить при базе, но те так уперлись, говорят, немцев хотим бить. Ой, прости, Хельмут, фашистов они хотят бить.
– Да нет, товарищч Краффцофф, ничьего, я ффсе понимаю.
– Понятно, Михаил Васильевич, как хочешь воевать? Куда командование пошлет, или отдельную роту создадим?
– Не важно, товарищ комдив, главное, бить немцев, потому прошу взять нас к вам, у нас ребята все боевые, и красноармейцы, и призывники. Есть среди них и танкисты, и саперы, и связисты, и даже два артиллериста. Потому буду рад любому назначению, думаю, танкисту будет удобней воевать на танке, а артиллеристу удобней воевать с пушкой.
– Согласен, товарищ Щадрин! Тогда пока остаетесь здесь и поступаете под командование Сидорцева, у него потери большие, а танкистов и других специалистов отберем потом. У нас тут заварушка намечается, против нас стоит дивизия, правда, очень сильно пощипанная. Поэтому все, кроме батальона Васюкина, танков Нечипоренко и броневиков Астафьева, останутся тут, и ваша цель – разбить эту дивизию.
Ну что, ребята, где мой восьмиколесный тарантас? Идем бить польские танки, а потом, думаю, и словаков пощипать.
На этом аудиенция кончилась, Щадрин повел своих героев к Сидорцеву, а мы пошли навстречу 7ТР и судьбе.
Против нас стоят немцы, и пусть людского ресурса у них больше, зато у нас больше техники, за нами инициатива, да и бойцы уже стали опытными вояками, а про победный дух вообще молчу. Но вот незадача: чтобы пойти навстречу гитлеровскому подкреплению, нам необходимо как-то пройти Хлопечно, а там дивизия Фицлебена. На помощь пришли местные уроженцы Александр Ахраменя и Никита Лукашевич. Они указали путь через болото, правда, пришлось загатить его, но помогло нам то, что лето выдалось знойное да сухое. Поэтому и болото стало проходимей, то есть обмелело (или засохло, или подсохло, обсохло?). Так что разрушили мы избушку и сарай, стоявшие на краю болота, и сделали гать из малобюджетных строений.
А через час уходили колонной в двадцать пять танков, десять броневиков, пять ганомагов и двадцать грузовиков. Ах да, мой восьмиколесный тарантас, прихватизированный у Онищука, ехал в колонне тоже, он же теперь моя штаб-квартира.
Все остальные под руководством своих командиров (Ильиных с Семеновым – главные) пошли в набег на Хлопечно, в дороге от нашей колонны отделились десять танков (все гитлеровские), пять ганомагов и десять грузовиков (с легкими гаубицами) с пехотой, и эти ушли к Хлопечно с тыловой стороны, они должны устроить немцам сюрприз. Поначалу и будут сильно долбить всей массой, с Ильиных во главе. А потом в критический момент должны ударить эти, которыми командует Васюкин.
