убьется. Топорков все-таки тут без году неделя, трудно ему будет, так что Голощекин в самый раз, а комиссаром можно отправить Глушко. Пусть он и не комиссарил, но дюже политически грамотен.
– Ну, понятно. Так что, можно на тебя положиться?
– Да, конечно.
– Теперь другое дело: в Налибокской пуще полковник из окруженцев собирает красноармейцев, нам бы с ними скооперироваться, да и подкинуть минометов и пулеметов, у них с тяжелым вооружением труба.
– Это надо обдумать, все-таки не ближний край, и туда внаглую грузовики не отправишь, можно отправить подводы, чтобы шли по ночам. Еще бы им рацию помощней доставить, и не одну, вообще было бы хорошо, ничего, сделаем и это. Кстати, а помнишь про польское оружие, может, дать адресок полковнику, пусть сами и заберут, там и пушки с танками есть?
– Ну, ты Елисеев, скажешь тоже, танки, ты видел их сам? Даже советские танкетки как-то посерьезней будут.
– Во-первых, три танкетки – это хоть какое-то усиление, во-вторых, польские танкетки недооценивать не надо. На одной из них поляки[73] чуть ли не десяток фашистких танков пожгли, мне после Освободительного похода[74] пришлось пообщаться с поляками, они рассказывали.
– Ну тебе видней. Кстати, я еще кое о чем хотел с тобой поговорить, как с особистом и как с коммунистом.
– Ну давай, Виталик, я слушаю.
– Дело в том, что из меня комдив никакой, и чем больше у нас людей, тем хуже я справляюсь. Знаний не хватает, опыта тем более, и вообще наше войско как махновская армия, ни тебе штабов, ни тебе планирования.
– И что ты предлагаешь?
– Может, попросить у Москвы комдива нормального? Опять же, начштаба опытного и чтобы умел разрабатывать операции, у нас же со всем этим труба.
– Согласен, есть что-то рациональное, но давай пока спешить не будем, помаракуем. Зачем впереди паровоза бежать?
– Ну хорошо, но ты меня понял.
После Елисеева я хотел бы пообщаться с Прибыловым, о чем и сказал Маше, и та снова сделала вестовым какого-то очередного красноармейца. Прошло минут десять, и Прибылов, немного сутулясь, вошел в землянку и, поздоровавшись, сел рядом с Маней.
– Командир, вызывали? Военинженер Прибылов по вашему приказанию прибыл (а инженер-то скаламбуримши).
– Да, Прибылов. Как у тебя дела, ну, то есть как обстоят дела с ремонтом и с допбронированием танков?
– Ну, оба Т-28 готовы и опробованы; так как они Т-28Э, то с завода уже экранированы, и потому мы даже не планировали увеличивать бронирование данного вида танков. Неприятель зубки о них поломает и так.
– Так, Прибылянский, давай дальше.
– Т-34 ребята сейчас доделывают, как и говорили раньше, две оставшиеся «тридцатьчетверки» пойдут на запчасти. Итого, получается у нас семь боеспособных средних танков: два Т-28Э, найденные накануне, один Т-28, который использовался и ранее, его агрегаты сегодня перенесем в неподлежащий восстановлению Т-28Э, и всего будет три экранированных Т-28. Кроме найденных и восстановленных накануне, у нас был один Т-34, но с «тридцатьчетверками» проблема, они на соляре, а у нас запасов дизтоплива мало, только на один рейд всеми четырьмя танками.
Идем дальше: нами уже экранированы три БТ-7, сегодня до вечера будут экранированы все остальные БТ-7. На три БА десятых установлены моторы от Опель Блитц. Скорость и мощность броневика возросла, правда, пришлось очень сильно ломать голову… и насчет коробки… и насчет кардана, но все сделали. Завтра приступим к ремонту и дополнительному бронированию Т-26. Надеюсь, завтра к вечеру доложить о готовности, товарищ командир дивизии.
– Спасибо, Прибылов, молодец, хорошо работаете!
– Служу Советскому Союзу!
– Теперь о мероприятиях по перешивке полотна немцами, то есть по противодействию всему этому. Что сделано на этом направлении?
– Простите, товарищ капитан, но разве это было поручено мне?
– Прости, Прибылов, разработку этого дела я Топоркову поручал, запамятовал. Ладно, иди, Прибылов, форсируй свою нужную деятельность. Если не трудно, пошли бойца, чтобы ко мне тот позвал Кравцова.
– Хорошо, сам схожу. – И Прибылов стал Отбыловым, ну, отбыл он, ушел!
Раздался грохот сапог, и в землянку, как на позиции врага (ну, или как гусар в будуар томной красавицы), ворвался летун Кравцов:
– Товарищ комдив, вызывали?
– Да, Кравцов, присаживайся, надо мне с тобой поговорить. Товарищ Машкова, можете нас оставить наедине? Просто нам надо поговорить конфиденциально. – На что начтыл фыркнула презрительно и ушла по своим тылово-крысиным делам.
– Слушай, Кравцов, вчера мы разметелили к едрене фене станцию, и противнику надо три-четыре дня, чтобы привести все в порядок. То есть с этой
