хватает и деревянной ноги.
– Это в вас, ваше императорское высочество, говорит художник, – улыбнулся Бережной. – А вы вот возьмите и напишите портрет каперанга фон Эссена в образе морского разбойника. Лет через десять такая картина будет стоить бешеных денег.
Их шуточную пикировку прервал подошедший мичман.
– Ваше императорское высочество, товарищи офицеры, – доложил он, – катер уже спущен на воду и ошвартован у трапа.
– Ну что же, – сказал капитан 1-го ранга Остапенко, – прошу в катер. Пора приступить к забавам настоящих мужчин.
А в это время в каюте адмирала Ларионова на крейсере «Москва», под тихий шелест кондиционера пили чай и разговаривали с хозяином прибывшие с «Ретвизана» и «Цесаревича» капитаны 1-го ранга Щенснович и фон Эссен.
– Господа, – начал совещание адмирал Ларионов, – из Петербурга пришло сообщение, что принято окончательное решение об отмене закладки четырех броненосцев послебородинской серии и строительстве вместо них двух дальних тяжелых рейдеров типа «Рюрик-2» и двух однотипных с ними по корпусу и машинам, вооруженных эскадренных транспортов снабжения. Вопрос только в том, что ни того, ни другого проекта пока еще не существует в природе, а уже в ноябре на всех четырех стапелях должны лежать кили, с расчетом на то, что до конца 1907 года все четыре корабля должны вступить в строй.
– В наших российских условиях, – осторожно произнес каперанг Щенснович, – это просто невозможно. Злосчастный «Ослябя» строили почти восемь лет, причем только три года корпус стоял на стапеле. А вы желаете получить корабль совершенно нового проекта за три года от закладки до ввода в строй.
Адмирал Ларионов улыбнулся.
– Условия в России в последнее время несколько изменились, – сказал он, – не зря же либеральная пресса на все лады обзывает императора Михаила Александровича тираном. Теперь казнокрадам и бракоделам достаточно украсть у государства сто тысяч рублей, чтобы лет на десять отправиться на Сахалин, предварительно потеряв все неправедно нажитое имущество. Следствие по делу «Ослябя» ведет Главное управление государственной безопасности, а верховным судьей по этому делу выступит сам государь. И именно поэтому он желает знать наши с вами соображения по поводу конструкции этих кораблей, поскольку я и мои офицеры можем высказаться только по обводам и конфигурации корпуса, а также типу мощности силовой установки. Бронированные артиллерийские корабли умерли как класс задолго до нашего рождения, поэтому состав вооружения и бронирование этих кораблей мы должны будем определить с вами. Вы оба грамотные морские офицеры, и что самое ценное – имеющие опыт реальных боевых действий.
– Как-то все уж очень непривычно, Виктор Сергеевич, – поежился каперанг Щенснович, – раньше служили на том, что дадут, а теперь как половой в трактире: «Чего изволите, барин?»
– А вы привыкайте, Эдуард Николаевич, – усмехнулся адмирал Ларионов, – а то одни умники под Шпицем напроектируют бог весть каких уродцев, а потом кому-то на них служить и воевать. На тех же ваших «сонных богинь» без матерного слова и не взглянешь.
– Тут вы совершенно правы, Виктор Сергеевич, – кивнул каперанг Щенснович. – Ну что же, приступим. Наверняка у вас уже есть какие-то наметки по этому вопросу.
Адмирал Ларионов подошел к книжному шкафу и достал из него несколько листов бумаги.
– Вот, коллеги, – сказал он, – ознакомьтесь – это мой предварительный эскиз. Я хотел бы услышать ваше мнение.
– Да это просто нож какой-то, Виктор Сергеевич, – высказался первым фон Эссен, внимательно изучив эскиз. – Какой у него коэффициент удлинения?
– Чуть больше восьми по килю и ватерлинии и около девяти по наибольшей длине, – ответил адмирал Ларионов, – наибольшая длина девяносто саженей, восемьдесят две сажени по ватерлинии и семьдесят три по килю. Пятнадцать тысяч тонн стандартного и восемнадцать тысяч тонн полного водоизмещения. Четырехвальная тринклерная силовая установка мощностью от пятидесяти шести до семидесяти двух тысяч лошадиных сил. Предполагаемый полный ход свыше тридцати узлов, экономический – около восемнадцати. Шесть десятидюймовых орудий главного калибра в трех башнях, и от двенадцати до шестнадцати пятидюймовых орудий универсального калибра в двухорудийных башнях.
– Сколько, сколько лошадиных сил, Виктор Сергеевич? – переспросил немного обалдевший от всего услышанного каперанг фон Эссен.
– От пятидесяти шести до семидесяти двух тысяч, Николай Оттович, – повторил адмирал Ларионов и пояснил: – За основу взята силовая установка танкера «Иван Бубнов», двигатель которого развивает девять тысяч лошадиных сил. Разработкой подобного двигателя поручено заниматься господину Тринклеру, который в нашем прошлом собственно и являлся изначальным автором подобной конструкции. Конечно, мощность двигателя местного производства, скорее всего, будет меньше, чем у нашего прототипа, то есть около семи тысяч лошадей. Но чем черт не шутит? Тринклер – гений, а конструкция его мотора проста, как сапог. Насколько я знаю, у него уже есть определенные успехи. По два мотора на один вал – вот вам и означенная мною мощность машин.
– Хорошо, Виктор Сергеевич, – кивнул каперанг Щенснович. – Только скажите, почему у вашего проекта шпирон такой странной формы? Вы же вроде сами нам говорили, что это анахронизм и от него надо отказаться.
– А это, Эдуард Николаевич, – ответил адмирал Ларионов, – не шпирон, а бульб, специальная корпусная насадка для создания контрволны, снижающая сопротивление воды на двенадцать-пятнадцать процентов. Особо эффективна на длинных и узких корпусах, то есть для этого проекта подходит просто идеально.
