Мы сумели объяснить, что такое бензольное кольцо, когда Чибис нарисовала его и продемонстрировала свое двухдолларовое колечко; также мы договорились о понятиях «элемент», «изотоп», «период полураспада» и «периодическая система». Я хотел руками Чибис нарисовать формулы, но мы не имели ни малейшего представления о структурной формуле кодеина; не помогли даже принесенные веганцами детские игрушки в виде кубиков, соединявшиеся друг с другом только в соответствии с валентностью элементов, которые они представляли.
Чибис отвела душу. Возможно, хозяева от нее узнали мало, зато она много узнала от них.
В какой-то момент я понял, что Мамми не была – или была, но не совсем – существом женского пола. Но это и не важно; материнство – вопрос отношения, а не биологической принадлежности.
Если бы Ной спускал свой ковчег на Веге-5, каждой твари пришлось бы взять не по паре, а по дюжине. Разобраться с тамошним половым вопросом я даже не надеялся. Но четко понял, что предназначение таких, как Мамми, – забота. Возможно, Мамми бывают разного пола; возможно, принадлежность зависит от свойств характера.
Я познакомился с одним веганцем «отцовского типа». Его можно назвать «губернатором» или «мэром», но ближе будет «приходской священник» или «скаутмастер»; вот только его власть распространялась на целый континент. Он вошел к нам во время занятия, поприсутствовал минут пять, призвал Джо добросовестно выполнять свои обязанности, велел мне поправляться и быть хорошим мальчиком и степенно отбыл. Он вернул мне чувство уверенности в себе – как делал папа, – и без объяснений стало ясно, что это «отцовский тип». Чем-то это походило на посещение госпиталя августейшей особой, но без всякой помпы. И ведь наверняка трудно было втиснуть в плотное расписание высокопоставленного лица визит в мою палату.
Джо не проявлял ко мне ни материнских, ни отцовских чувств; он обучал меня и изучал меня. Это был «ученый тип».
Однажды ко мне прибежала до крайности возбужденная Чибис. Встала в позу манекена.
– Как тебе мой новый весенний прикид?
На ней был облегающий серебристый комбинезон, на спине горбик вроде рюкзачка. Выглядела она миленько, но не сногсшибательно, потому что сложена была как щепка и наряд это только подчеркивал.
– Очень неплохо, – похвалил я. – Учишься на акробата?
– Глупый ты, Кип! Это мой новый скафандр – на этот раз настоящий.
Я взглянул на Оскара, огромного и неуклюжего, занимающего весь шкафчик, и тихо сказал ему:
– Шлем-то где? Или не подошел?
Она хихикнула:
– А я в шлеме.
– Да ну? Новый наряд короля?
– Почти угадал. Кип, отбрось предрассудки и послушай. Этот скафандр такой же, как у Мамми, только сделан специально для меня. Мой старый был не ахти, жуткий холод Плутона совсем его доконал. А этот – чудо! Вот, например, шлем. Он на мне, но его не видно. Силовое поле. Не пропускает газ ни внутрь, ни наружу. – Она подошла поближе. – Шлепни меня.
– Чем?
– Ой, я и забыла. Кип, скорее выздоравливай и слезай с кровати. Хочу повести тебя на прогулку.
– Я-то не против. Говорят, уже скоро.
– Хорошо, если так. Вот, смотри. – Она шлепнула себя по щеке. В нескольких дюймах от лица рука встретила препятствие. – А теперь! – Очень медленно поднесла к лицу руку.
Та прошла сквозь незримый барьер. Чибис показала мне «нос» и захихикала.
Это впечатляло – скафандр, в который можно просунуть руку! Я смог бы передать Чибис и воду, и декседрин, и глюкозу, когда ей было нужно.
– Ничего себе! Как он устроен?
– На спине, под запасом воздуха, комплект батарей. Дыхательной смеси хватает на неделю, не надо беспокоиться о шлангах, потому что их нет.
– Хм… А если предохранитель перегорит? Надышишься вакуумом.
– Мамми уверяет, что такого быть не может.
Похоже на правду. Мамми ни разу не ошибалась, когда была в чем-то уверена.
– И это еще не все, – продолжала Чибис. – Он как вторая кожа, сочленения не мешают, в нем не жарко и не холодно. Просто верхняя одежда.
– Ну а если обгоришь? Это вредно, сама говорила. Даже на Луне вредно.
– Исключено! Это поле еще и поляризует. Кип, пусть тебе сделают такой же скафандр – погуляем!
Я взглянул на Оскара.
