Рен не знала, как Чиллион отогнал огонь черного мага. Она знала о нем мало — даже меньше, чем о его положении среди эльфийских Хранителей из Лхоинна. Он был одним из старейшин Празиан дже Хармун — «Ордена Хармуна» — и думал, что Циндер мог что-то сделать с этим магом?
— Я бы не сказал, что мы ничего не делаем! — возразил Циндер.
Он взглянул на Рен, а затем сдернул кожаный мешочек с верхушки посоха.
Чиллион поднял густые брови, как и Рен пристально вглядываясь в прозрачный кристалл. Его длинные грани были ясны и ровны, как полированное стекло. Циндер наклонился к Рен.
— Что это? — спросил он. — Очевидно, что эта вещь сделана, скорее всего, алхимиками Хранителей. Я могу ощутить все формы камня и земли… но здесь нет ничего этого.
Рен покачала головой:
— Я не знаю, и я не решусь спросить. Мы не можем сказать, что у Хранителей много возможностей для подобного. Домин Хайтауэр и Премин Сикойн сказали, что девушка не совсем в себе.
— Я не видел безумия в ее лице, — заявил Балворк, скрестив широкие руки поверх широкой кольчуги.
— И я, — добавила Бельсам. — И, что самое странное, не боялась ее волка.
Чиллион еще изучал кристалл посоха, но в ответ на эту реплику он закатил свои большие глаза:
— Мы могли бы прекратить обсуждение клыков и уловок… и вернуться к нашему плану?
— И что ты посоветуешь? — проворчал Циндер. — Сделай ход, ты ханжеский шут!
Другая Ходящая-сквозь-Камень, Амаранта, прошла через пещеру, и Рен повернулась, чтобы поздороваться с ней. Несмотря на всю резкость Циндера и Чиллиона, они были старыми друзьями. Было лучше оставить их препираться во всё горло до тех пор, пока они не найдут решение.
— Как Селн? — спросила Рен.
Амаранта была шире, чем Бельсам, глубокие морщины окружали ее глаза и рот, хотя седина ещё не показалась на ее рыжеватых волосах. Она помолчала, вытирая руки муслиновым платком и пряча его в кармашек пояса.
— Его ожоги не так глубоки, как я сперва подумала, — ответила она. — Но будут большие волдыри. Если он проигнорирует мои инструкции, а также грамотное лечение рубцов, то может надолго потерять дееспособность.
Тристан шагнул ближе:
— Он может исполнять свои обязанности?
— Я же сказала… — Амаранта нахмурилась и покачала головой. — Это его желание, хотя я против него.
Рен бросила взгляд на капитана, возвышающегося над всеми, кроме Чиллиона. Тень легла на его лицо. Это было раскаяние, печаль или ложный стыд?
Стражи, которых всего было двадцать семь, почти всегда работали в тройках. Она не знала, были ли они друзьями, или просто товарищами. Казалось странным, что Тристан был встревожен потерей дееспособности Селна больше, чем потерей его как человека. Но она знала, что временами долг был дороже жизни.
Чиллион привлёк внимание Рен слишком резким шепотом:
— Она уже видела, как вы погружаете свои короткие пальцы в тень!
Мастер Циндер оглянулся назад. Его глаза метнулись в сторону Рен, но он быстро отвернулся.
Они сейчас спорили о чём-то своём, или это было как-то связано с ней?
— Какая тень? — потребовала ответа Рен.
Язвительное раздражение Чиллиона увяло. Он повернулся, чтобы оценивающе изучить ее, но тут же снова наградил обвиняющим взглядом мастера Циндера.
— Я слышал твои слова, — сказал он. — Или ты не веришь, что это был слуга…
Глаза Циндера округлились, а Чиллион так и не закончил. Старый эльф уже почти сказал что-то, что явно не одобрял мастер Ходящих-сквозь-Камень, но Рен не знала, что и почему.
— Это был Афкейнсмуотнес? — требовательно спросил Чиллион.
Это странное слово Рен не поняла. Но звучало оно как что-то эльфийское.
— О ком вы говорите? — спросила она.
Балворк неуютно поёжился, стиснув зубы. Бельсам переводила взгляд с одного старейшины на другого, по-видимому, такая же растерянная, как и Рен.
— Это старое, — неохотно ответил Циндер. — Очень старое.
— Ты не опроверг мои подозрения, — вставил Чиллион. — Итак, что ты еще почувствовал?
Циндер хмыкнул:
