толпе.
— Возможно вы поведаете что-то о ваших достойных подвигах.
Винн поперхнулась дымным воздухом, когда вздохнула.
— Если ваш рассказ вам дороже, чем собственные нервы. — сказала она. — кто-то другой мог указать путь.
В приветственном доме последовала смешанная реакция. Кто-то громко рассмеялся и смех распространился смешанный с большой долей презрения. Другие качали головами в знак несогласия с криками в адрес какой-то молодой девушки, посмевшей прервать танаэ.
Винн чувствовала, как она мала по сравнению с большим и неуклюжим Молотом-Оленем, но её разум стремился не обращать на это внимания. Молот-Олень поднял руки в жесте, заставляющим толпу замолчать.
— Вы должны выиграть благосклонность аудитории. — продолжал он, указывая на большие кружки, стоявшие перед одним из слушателей. — Если владелец кружки находит ваш рассказ достойным, он отдаёт вам её. Это знак того, что вы можете говорить дальше.
Желудок Винн сжался, как при езде на трамвае.
Даже взрослому мужчине человеку было бы тяжело пить гномское пиво. Не совершит ли она большее преступление, если откажется пить? Что делать, если её подсунут древесный спирт? Играть в игру по неизвестным правилам было очень рискованно.
— Ах, мёртвые божества! — простонала она ругательную фразу, позаимствованную у Лисила.
Начальство в гильдии очень часто смотрело на неё с таким выражением, как и Молот-Олень, когда она пыталась рассказать о том, что ей довелось пережить в пути в прошлом году. Доказательством верности всегда было одно — послушание, сохранение приличий. Всё это одна игра и те же требования.
Крики становились гневными.
Она не хотела покидать это место без информации о Железной косе и друзьях, которых пришлось ей покинуть, когда она возвращалась домой.
— Винн? — прошептал Чейн. — Сделай же что-нибудь.
— Я… Я пытаюсь думать!
— Мы теряем время! — зашипел Чейн потянувшись за Винн. — Нужно направиться в другое место.
Она схватила его за запястье, прежде чем он перехватил её руку, но её внимание было сосредоточено на негодующем карлике.
— Я могу рассказать историю о правосудии только на своём родном языке. — ясно сказала она.
Молот-Олень нахмурился, а глаза Чейна расширились. Карлик задумчиво почесал голову, а затем крикнул толпе:
— Скиал трэнид анс нуманакс?
Среди слушателей возросло недовольство. Чейн слышал, как не один раз прозвучало слово «чоардал».
— Хорошо. — кивнул Молот-Олень.
— Нет! — прошептал Чейн, но Винн оттолкнула его.
— Если мой рассказ удовлетворит вас, — сказала она. — вы расскажете мне больше о белокожей женщине, серебристой собаке и эльф, который выглядит не совсем как эльф?
По широкому лицу Молоту-Оленю скользнуло удивление. Затем он отступил и с кривой улыбкой занял своё место, а Чейн покачал головой. Винн только что повысила ставку на свой рассказ.
По комнате прокатился грохот, но она твёрдо стояла на своём месте.
Чейн пребывал в недоумении. Успеет ли он вытащить её отсюда, если начнётся драка?
Молот-Олень начинал посмеиваться. Его хохот вылился слезами на глазах. Другие тоже начали посмеиваться.
— О Вечные. — едва выговорил он. — Понятно какая это должны быть сказка. О могущественной маленькой девочке!
Молот-Олень широким взмахом руки предложил Винн встать на платформу, а затем снова плюхнулся на своё место с кружкой пива.
— Начинай говорить!
Чейн видел, как во взглядах гномов мелькает сомнение и недовольное выражение.
Молот-Олень ударил кулаком по столу.
— Молчать! — крикнул он. — И проявите уважение!
В комнате мгновенно стало тихо.
Винн выбралась из толпы и медленно взошла на платформу. Тень подбежала к ней, не желая оставлять её. Всё что делал Чейн, это боролся с диким желанием, перебросить Винн через плечо и тащить из этого отвратительного места.
Почему они до сих пор здесь? О чём она думает? Он не мог поверить в то, что она добьётся успеха и завоюет уважение слушателей. Винн состояла в гильдии Хранителей, и только поэтому нужно было надеяться на дар её убеждения. Никто не сможет разобраться с этим лучше, чем она сама.
Чейн в ожидании скрестил руки на груди. Через несколько мгновений она может опозориться перед этими простолюдинами и он бы мог наконец увести её отсюда.
