Достойный чего? Воплощения его надежд и желаний?
— Да, о моё божество. — прошептал он, но сомнения заставили его трепетать. — Я всегда служил вам… разве я дал повод сомневаться в себе?
Он не мог заставить поднять свои глаза выше, но если бы поднял, то ничего не увидел. На той стороне пропасти сгущался лишь плотный мрак.
Пока ещё нет.
Сау'иланк снова ниже опустил глаза. Взгляд его упал на тонкие жёлтые пальцы, но его прекрасное лицо или это тело не значили для него ничего.
Но даже малое колебание могло означать преступление. А ведь время от времени он не мог не упиваться своей красотой. Наряду со страхом, его вдохновляло, как все окружающие смотрели на него с восхищением. Мысль о том, что его красота может исчезнуть заставляла его содрогаться. В отличие от бессмертных детей он мог состариться.
Я рад… может быть, пришло время ответить на твои молитвы.
Сау'иланк желал одного: чтобы его существование никогда не заканчивалось и хотел всегда видеть страх в смотрящих на него глазах.
— Вечная жизнь, о моё возлюбленное божество? — осмелился он.
Ты так уверен в желаниях своего сердца?
Сау'иланк дрогнул.
Дети были просто инструментами для кровопролития, мощными, полезными, но только потому, что Возлюбленный сделал их такими. Они не старались быть для Возлюбленного преданными, как Сау'иланк, который служил ему. Тем не менее, они дорожили тем, чем одарил их бог. Но разве многого он просил?
Произойдёт именно то, чего ты хочешь…
Сау'иланк забеспокоился и с трудом поднял голову, ожидая… чего-то.
Возможно, он рассчитывал что-то почувствовать… нечто… другое. Но он чувствовал себя также как и мгновение раньше. Тем не менее его бог говорил, отдавая ему благодать о которой он никогда не просил.
Неужели всё было так просто, после всех ожиданий?
В его сердце закралась детская радость. Сначала её было совсем немного, а потом полностью заполнила его. Он думал о том, что теперь будет бессмертным и прекрасным всегда, и осмелился поднять голову выше. Потом он выпрямился полностью и прошептал.
— Моя любовь к тебе вечна… мой Возлюбленный.
Он хотел передать этими словами всё своё облегчение и счастье, но вдруг застыл, увидев глаза.
Издали они были не больше, чем последние искры умирающего костра. Пара глаз скользила в темноте и было понятно, что к краю пещеры идёт какая-то фигура.
Сау'иланк был поражён.
Он видел реальный признак существования своего бога. Он не слышал, чтобы кто-нибудь ещё получал такое благословение. Он начал плакать не подозревая об этом, пока солёная влага не попала ему на губы.
Сау'иланку была дарована вечная жизнь.
Его красота никогда не увянет.
Сау'иланк оставил свои воспоминания, приближаясь к состоянию полного покоя. На краю его затухающего сознания воскрес знакомый шёпот.
Я смотрю… я приближаюсь к тебе… Ты получил желаемое.
Несмотря на столетия, проведённые в ненавистном существовании, Сау'иланк не мог не ответить.
— Да… Мой Возлюбленный. — прошептал он исчезая в покое, между жизнью и смертью, в мире грёз о своём боге.
Винн следовала за Чейном через прихожую храма, планируя утащить его дальше, чтобы иметь возможность поговорить. Она знала, что лучше заставить его дать обещание не возвращаться в амфитеатр сегодня вечером. Но она сделала всего лишь несколько шагов к комнатам, когда в коридоре появился молодой ширвиш.
— Хранительница Хигеорт. — проговорил он быстро. — К вам посетители.
Винн в замешательстве остановилась. Она не могла понять, кто может искать её здесь.
— Кто? — спросила она.
Молодой гном покачал головой.
— Она сказала, что будет говорить только с вами.
— Она? — переспросил Чейн, но послушник только снова покачал головой.
— Как долго она ждёт? — спросила Винн.
— Недолго. — ответил гном. — Она ждёт вас в обеденном зале.
Он коротко поклонился и ушёл. Винн обменялась недоумёнными взглядами с Чейном, а затем посмотрела на Маллета.
