— О чем ты? — Томас вскинул голову.
Керро пересказал, что говорила ему Хали Экель об угрозе уничтожить келп.
— Почему ты нам не сказал? — возмутилась Ваэла.
— Думал, Хали может ошибаться, и… случая не представилось.
— Сидите смирно, — приказал Томас, — а я проверю, не приготовили ли для нас еще пару сюрпризов.
И он взялся за дело.
— Ты, похоже, знаешь, что искать, — заметила Ваэла со своего кресла.
— Меня этому учили.
Мысль эта встревожила девушку: Томас, обученный предотвращать диверсии?
Паниль не прислушивался к их разговору. Отстегнув ремни, он поднял глаза к открытому люку. Оттуда струился чистый, пахнущий солью морской воздух. Запах этот бодрил поэта. Сквозь плазовую стенку он видел, как плывут галсами против ветра дирижаблики. Качания гондолы, непривычные запахи, даже спасение из опасных глубин — все дарило Керро необыкновенную радость жизни.
Томас закончил осмотр.
— Ничего, — объявил он.
— И все же трудно поверить… — начала Ваэла.
— А ты поверь, — перебил ее Керро. — Вокруг Оукса творятся такие вещи, о которых остальным лучше не знать.
— Корабль, — гневно воскликнула она, — не позволит…
— Ха! — Томас скривился. — Может, Оукс и прав. Корабль — или корабль? Как мы можем быть уверены?
Столь явное богохульство, да еще из уст другого кэпа, заинтересовало Керро. Но этот же старый философский вопрос много раз вставал в его спорах с Кораблем. Томас просто высказал его открыто. Обдумывая ответ, Керро приглядывался к дирижабликам.
— Смотрите! — воскликнул он, указывая в подветренную сторону.
Ваэла обернулась.
— Как их много! И все здоровые. Что они делают?
— Наверное, пришли посмотреть, — предположил Томас.
— Они ведь не станут приближаться, как думаете?
Паниль присмотрелся к оранжевой стае. И эти существа — живые, быть может, даже разумные?
— Они нападают на людей?
— До сих пор неясно, — ответила Ваэла. — Понимаешь, они наполняют свои мешки водородом и взрываются от малейшей искры. Бывали случаи…
— Льюис утверждает, что они жертвуют собой, как камикадзе, — заметил Томас. — А по-моему, им просто любопытно.
— Нас они потопить сумеют? — поинтересовался Паниль.
Он окинул взглядом горизонт — земли не видно. Он знал, что в ящиках под полом есть запас воды и пищи — он держал фонарь, пока Ваэла перед отлетом проверяла НЗ.
— Разве что измажут купол сажей, — ответил Томас, не отрываясь от пульта. — Я запустил маяк-локатор, но на его частотах страшные помехи. Радио вроде работает…
— Но без зонда мы до базы не докричимся, — заключила Ваэла. — Короче, мы потерялись.
Придерживаясь за стойки, чтобы не упасть, Керро добрался до лестницы и выглянул наружу. С первого взгляда было ясно, что дирижаблики неуклонно приближаются к гондоле. Потом поэт присмотрелся к пусковой стойке зонда, приклепанной к плазмагласу рядом с люком.
— Ты что там делаешь? — спросил Томас.
— На катушке осталась почти вся антенна от радиозонда.
Томас глянул на него снизу вверх из гондолы.
— И что ты задумал?
Паниль оглядел дирижаблики, взбитые ветром волны. Его захватило чувство полнейшей свободы, словно вся прежняя жизнь в искусственной среде Корабля была лишь подготовкой к этим минутам. Ни все голозаписи на свете, ни хроники, ни долгие часы учебы не передавали и малой доли открывшейся ему реальности. Но они вооружили Керро знанием. Он обернулся к Томасу:
— Воздушный змей может поднять антенну достаточно высоко.
— Змей? — Ваэла уставилась на него сквозь плазмаглас. Воздушные змеи были летучими трупоедами.
Томас, для которого это слово имело другое значение, задумался.
— А материал у нас найдется?
