— Не сомневаюсь. Но, к сожалению, не так давно произошли не только странные странности, но и жутковатые вещи. Думаю, ты заслуживаешь объяснений.
— Это было бы мило, — подтвердил я.
— Буду, по возможности, кратка: мой брат, Энгус Ог, настроен против меня и пытался сделать меня крайней среди племён богини Дану, но, полагаю, что я стала камнем преткновения для более значимых его планов. Кроме того, брат собирал всё зачарованное оружие и броню, какую только мог найти, и даже имел глупость подговорить моего не менее глупого муженька просить меня выковать доспехи, которые выдержали бы удар Фрагараха. Без лишних вопросов, я на скорую руку сковала какую-то идиотски выглядящую консервную банку и заявила, что-де эти доспехи сделают его невидимым. Брес немедленно напялил их и убился. Так что, молодец, друид.
— Эм… — выдавил я, потому ничего более осмысленного сказать не мог.
— Мне пришлось бы самой убить Энгуса, если бы он зашёл слишком далеко. Но и в этом случае я бы предпочла сделать всё без лишнего шума. Учитывая, что бой с собственным братом — ужасен.
…учитывая, что смерть — закономерное явление в любом сражении, то она не менее ужасна. Я предпочёл не говорить об этом вслух и только сочувственно кивнул.
— Энгус хотел заполучить Фрагарах, потому что только этот меч пробьёт мой доспех, — сказала Бригита, постукивая по шлему.
— Неужели?
— Я не уверена, — призналась богиня. — В отличие от доспеха Бреса, этот ковался с расчётом на то, чтобы выдержать удар оружия, подобного Фрагараху. Но мне бы не хотелось проверять.
— Я никогда не подниму Фрагарах против тебя.
Бригита засмеялась, и этот смех был подобен музыке, заставляющей тебя и смеяться, и плакать.
— Знаю, Аттикус. И я так же знаю, что Энгус тоже этого не сделает.
— Сперва мне надо умереть.
— Мило. Ты хорошо управляешься с мечом, так что оставляю это на твоей совести. А вот Энгус Ог очень, очень хочет завладеть им и подстраивает события так, чтобы Фрагарах сам попал к нему в руки. Ты уже и сам заметил наверняка.
— Ты про Фир Болгза, который напал на меня той ночью? Заметил, да.
— Я имела ввиду другое. Например, смертных стражей порядка, разыскивающих твою собаку.
— Вообще-то, это начало с Флиды, которую ты любезно подослала ко мне.
— Да, я отправила её предупредить тебя. А парковый смотритель — дело рук моего муженька, пешки Энгуса. Полицейские стали орудиями бога любви.
— Они реально орудия, — поддакнул я.
— И именно они будут пытаться изъять у тебя меч. Для Энгуса намного проще, если ты при этом будешь сопротивляться, потому что, сам понимаешь, твоё сопротивление развяжет копам руки. А брат потом легко и просто отберёт Фрагарах у них.
— Значит, следует их ждать с ордером на обыск. Надо предупредить моего адвоката.
— Это не всё. Энгус настроил против тебя ковен.
— Что? — не понял я. — Какой ковен?
— Она называют себя Сёстрами Трёх Звёзд.
Моя кровь словно ледяными шипами смёрзлась.
— Но они клялись, что им от Энгуса Ога ничего не нужно! Одна из них трахалась с ним, а после просила меня составить зелье, чтобы сделать его импотентом!
— Энгус Ог всё с ними решил. Всё, что происходило между тобой и ведьмами до этого, не более чем возможность подобраться к тебе ближе и убить.
— Но у меня есть кровь Радомилы! — невнятно произнёс я; клокотавшая во мне ярость нашла-таки себе выход, и я сплюнул на пол. — Так её ковен взял на себя обязательство помочь мне — за то, что я для них сделал!
— Они рассчитывают на твою короткую память, — непреклонно сказала Бригита. — Если ты потребуешь от них чего-либо, связанного с интересами Энгуса Ога, то Радомила откажется.
— Что ведьмы поимеют с моего убийства? Наверняка твой братец пообещал им нечто невообразимое.
— Точно я не знаю. Возможно, он пообещал им свободный проход через Тир На Ног.
Я присвистнул.
— Радомила не прогадала. Ковен станет крайне могущественным.
— Да. Но предложение он сделал не им одним. Он заручился поддержкой фомориан, подговорил многих фей против меня, и что-то мне кажется, что
