— Чем быстрее, тем лучше. Скоро тут будет не продохнуть от копов и журналистов, а я планирую к этому времени исчезнуть.
Доктор Снорри Йодурсон откачал меня действительно быстро, ещё до наступления ночи, и, усадив в кресло-каталку, аккуратно вывез из оперблока. Правда, ему при этом приходилось объезжать суетливых медработников и терпеливо уклоняться от вопросов тех людей, кто почему-то интересовался моим здоровьем.
Нам не удалось миновать одного особо сочувствующего парня, а именно детектива Карлоса Джименеса.
— А вы неплохо выглядите для человека, который словил пулю, — сказал он, явно пытаясь проявить участие.
— Детектив, — кивнул я ему. — Чем обязан?
— Мне нужно заявление.
— Подстрелили меня в Темпе, а вы из Феникса. Заявление есть. Даже два.
— Знаю, мистер О’Салливан, но мне хотелось бы представить в своём отчёте чисто вашу версию произошедшего. В глазах обывателя подстреленный полицейский — это повод для подозрения полиции в некомпетентности. Когда сами законники стреляют друг в друга, то становится ещё страшнее. Сделайте одолжение, расскажите.
— Ладно. Детектив Фэглс выстрелил в меня безо всякого адекватного повода, когда я стоял столбом с заложенными за голову руками. Храбрые и решительные действия детектива Карла Джименеса спасли меня от ужасных страданий и спасли мне жизнь. Но хотелось бы отсудить у Темпе пару лимонов. Сойдёт?
— Неплохо, благодарю. Но куда вы так спешите?
— Разумеется, я спешу в бар с голыми сиськами. Это уже не ваше дело. Давайте, доктор, трогайте.
Доктор Снорри провёз меня мимо детектива, и тут Карлос Джименес увидел,
— Эй, это что, ножны? С мечом?
— У кого-то дежавю, — пробормотал я, жестом прося доктора не останавливаться. — Ваши вопросы истинно повторяют таковые у детектива Фэглса, когда тот пытал меня по поводу несуществующей собаки.
— Если это тот самый меч, который искал Фэглс, то вы самовольно изъяли его с места преступления, — вполне логично заключил Джименес, идя в двух шагах позади нас.
— Если это тот самый меч, детектив — меч, который не видел никто, кроме Фэглса — то он принадлежит мне как в магазине, так и здесь. Всего доброго, детектив.
— Секундочку, — всё не отставал Джименес. — Где я могу вас найти, если мне потребуется дополнительная информация?
— Вы знаете, где я живу и работаю, — ответил я.
— Так вы домой?
— Короче, если вы не найдёте меня ни дома, ни на рабочем месте, то свяжитесь с Халом Хоком. Он, как мой поверенный, имеет право отвечать на такие вопросы.
Мой план был до идиотизма прост — как можно скорее выбраться из больницы и скрыться среди улиц Гражданского центра. Был, потому что законопослушный детектив заинтересовался моей спешкой и теперь ставил палки в колёса — почти буквально. Приставать он начал, когда доктор Снорри почти бегом выкатил меня с автомобильной стоянки на улицу.
— Что такое? Рельсы кончились? — едко поинтересовался детектив.
— Всего доброго, — с нажимом произнёс я, но Джименес не обратил на меня внимания и обратился к доктору:
— Значит, мистера О'Салливана выписали?
— Да, под мою ответственность.
— А вы?..
— Доктор Снорри Йодурсон.
— Что вы можете сказать о его состоянии, доктор?
— Конкретно сейчас — ничего. Мне нужны полные данные анализов и исследований, и вот когда они будут у меня на руках, вы сможете лично прочесть его историю болезни с моими комментариями. И чем быстрее вы оставите меня в покое, тем быстрее я смогу заняться бумажной работой.
— Да вы два сапога пара, — медленно произнёс детектив, скрестив на груди руки и сжав колени.
Он молча пялился на нас. Я же тщательно изучал высившийся по ту сторону дороги стадион Скоттсдейла и делал ставки на то, что Джименес моргнёт первым — с оборотнем соревноваться нет смысла — но у Снорри не хватило терпения играть с ним в гляделки. Он думал о тех фактах, которые могли бы спасти меня.
— Мне надо поговорить с моим пациентом наедине, если вы не возражаете, — сказал Снорри, и в его словах я почти физически ощутил характерные для истинного оборотня нотки адской злобы.
