глаз.
— Эй, эй! Успокойся. Сейчас не время, друг мой, — с этими словами я успокаивающе положил на плечо вожака руку и продолжил воспроизводить всякие усыпляющее-умиротворяющие звуки до тех пор, пока лицо Гуннара не перестало течь как воск, а глаза не стали обычными, карими.
Я расслышал собачий брёх и рык, доносившиеся с переднего двора. Не все члены стаи могли похвастаться такой титанической выдержкой, как Магнуссон, но даже он, альфа-самец, почти сорвался.
— Мне жаль, — тяжело выдохнул он, покрывшись потом. — Но мы уже устали.
— Понимаю. Но скажи четырёхлапым, чтобы они оставили вдову в покое и пришли на задний двор.
— Уже, — отчитался вожак; дыхание было прерывистым.
Почти сразу три призванных волка закружились вокруг нас, не решаясь поднять глаз.
Я начал одеваться.
— Вдове не помешало бы увидеть знакомое лицо, — объяснил я. — Она только что имела удовольствие наблюдать превращение трёх членов стаи в волков, если не ошибаюсь.
— Да, наблюдала, — подтвердил Магнуссон. — Ей можно доверять?
— Абсолютно, — заверил я вожака. — Два дня назад она видела, как я убил человека, и предложила к моим услугам свой задний двор. Тело закопать.
— Правда? — Магнуссон изумлённо изогнул брови. — Что за милая женщина!
— Очень милая. — Я усмехнулся, натягивая штаны, и положил ключи с запиской в карман. — Но сейчас она напугана. Когда ведьма закончит, — я кивнул в сторону Лакши-Грануэйль, которая всё ещё выводила затейливые напевы, — вели ей отойти от меча, а сам займись всем остальным. Если откажется, то отправь ко мне волка, но не вздумай напасть на неё. Просто удержи её.
— Ты хочешь, чтобы я послал к тебе волка и тот бы гавкал на тебя, как Лэсси? — Магнуссон казался оскорблённым.
— Ладно, тогда сам скажешь, — закатил я глаза; надел футболку. — Надеюсь, я успею вернуться до того, как тебе придётся что-то решать.
Я обежал дом до главного крыльца, где вдова визжала на оставшихся вервольфов, в том числе, и на доктора Снорри, чтобы те убирали свои жуткие морды с её газона.
— Миссис МакДонагх, всё хорошо, они не причинят вреда…
— Ха! Аттикус, ты же не один из них, правда?
— Нет, — заверил я старушку. — Нет, не один из них.
— Их товарищи прямо на моих глазах превратились в огромных кровожадных тварей! — она несколько раз глубоко вдохнула и оперлась на изгородь.
— Знаю. Они не сделают ничего плохого.
— Да иди ты! — брюзжала вдова. — Ещё скажи, что у меня «белочка»!
— Нет. Всё, что вы видели, происходило на самом деле. Всё хорошо.
— Почему? Они ирландцы?
— Нет. Они из Исландии, по большей части. Молодые — американцы.
— Погоди, а разве Исландия не была Британской колонией?
— Нет, она принадлежала Скандинавии. Послушайте, миссис МакДонагх, я извиняюсь, но друзья у меня странноватые. Но, что важнее, среди них нет британцев.
— Будем считать, что ты всё объяснил, мальчик.
Как правило, я не говорю правду, потому что нет никакого желания подметать в совочек разбитые иллюзии. Но раз вдова настолько сильна морально, что прогоняла оборотней, то она выдержит. Мы сели в кресла-качалки, а оставшиеся волки стаи постепенно доделывали свои «цветочные» дела и убирались восвояси. Я рассказал старушке краткую версию происходящего: есть под небесами и под землёй куда больше загадок, чем может вместить в себя людская мифология.
— Настоящий друид? Разве вы не повымирали как мамонты?
— Многие так думают.
— Это всё по-настоящему, да? Ты не прикидываешься?
— В мелочах достаточно недосказанности. Знакомый мне вампир любит чеснок, а оборотни, как вы сами видите, могут менять форму в любое время суток. Но они стараются ограничивать себя в полнолуние, потому что превращение становится весьма болезненным.
— И Бог есть?
— Все боги есть, или хотя бы существовали когда-то.
— Я говорю об Иисусе и Марии, и прочих…
