нести меч и говорить с Грануэйль.
— Мы будем бежать изо всех сил, — сказал я ей. — Беги быстро, как можешь; не беспокойся и не пытайся бежать размеренно. Из сил ты не выбьешься. Просто постарайся не вывихнуть лодыжку.
И с этими словами мы отправились в пусть; раздалось лишь несколько возбуждённых подвываний волков из Стаи. Гуннар строго запретил им заранее выть и лаять — надеясь, что Энгус Ог и его ведьмы не заметят, сколько нас и на каком расстоянии мы находимся. Волки все равно могут общаться через связь своей Стаи. Наши враги могли слышать болезненные крики Стаи, когда те превращались в волков, но могли и не слышать: Хижина Тони в добрых шести милях, и холм между нами мог поглотить звук.
Мне было интересно одно: могу ли я закрыть свой разум от Оберона, когда мы попадем в зону его восприятия. У меня раньше никогда не было причины желать чего-то подобного, но если он чувствовал, что я рядом, то начинал махать хвостом — прямо-таки как принцесса ручкой на параде — и наши враги могли бы встревожиться и понять, что мы близко. Если бы это от меня зависело, то я очень не хотел бы, чтобы он их предупредил.
Пробежав примерно полмили спринта по скалистой и ненадежной почве в безлунную ночь, я услышал, как Грануэйль весело хихикает.
— Просто невероятно, — ликовала она. — Ну и поездка — пробежаться со стаей волков-оборотней.
— Ты помни об этом, — сказал я, — когда погрязнешь в своей учебе и тебе станет интересно, стоит ли оно того. Это только малая часть того, на что ты будешь способна.
— А я и в сову тоже смогу превратиться?
— Может быть. Ты сможешь принимать облик четырёх разных животных, но они определяются ритуалом, а не твоим капризом. У каждого облики несколько отличаются.
— А у тебя какие?
— Я могу быть совой, волкодавом, выдрой или оленем. Я эти облики не выбирал — это они выбрали меня во время ритуала.
— Ну и ну, — сказала она, испытав подобающее почтение. — Круто же ж, блин!
Я расхохотался и согласился с ней. Мы пересекли вершину холма, и, как мы заранее договорились с Гуннаром, остановились там у входа в Призрачный Каньон. Я подробно побеседовал с ним о наших планах, поскольку когда он был в облике волка, говорить с ним нормально не получалось. Способность общаться с Обероном была частью моей магии, но общение в Стае было их собственной магией: я частью Стаи не был — как бы мы не дружески относились друг к другу. А волки-оборотни по большей части обладают иммунитетом к любой магии, которая не присуща им — даже к белой магии, которая позволила бы мне телепатически общаться с ними, когда они принимают волчий облик.
— К сожалению, — сказал я Грануэйль, — здесь мы на некоторое время должны расстаться. Лакша должна снова присоединиться к нам тут.
— Да, ладно, эээ…. Учитель… или сэнсэй… или как там тебя? Как мне тебя надо называть?
Я рассмеялся.
— Наверное, правильное слово — Архидруид, как я думаю, — сказал я. — Но такое словечко в каждую фразу не ввернёшь, правда? И на улице люди будут оборачиваться, а нам это не надо. Так что давай остановимся на «сэнсэе».
— Задай им как следует, сэнсэй! — Она сложила руки как богомол и поклонилась мне, и когда она встала, на её месте уже была Лакша.
— Почему она тебе кланяется? — спросила она со своим тамильским акцентом.
— Я теперь её сэнсэй.
— Я не знаю такого слова.
— Это почетное прозвание, на котором мы остановились. Слушай, как бы то ни было, до Хижины Тони ещё четыре мили. Насколько близко тебе надо подобраться к Радомиле?
— Чтобы забрать ожерелье, мне надо быть прямо рядом с ней.
— Ну, словом, насколько близко ты должна быть, чтобы, как бы сказать, карма сработала? Тебе нужно, чтобы она находилась в твоем поле зрения?
Она покачала головой.
— Мне нужна только эта капля крови, о которой я слышала.
Я достал записку Радомилы из кармана и передал ей. Она несколько мгновений осматривала её, как нормальное человеческое существо, но потом она показала какие-то страшные ведьминские штуки: глаза Грануэйль так и закатились, так что я видел только белки. Я знал, что это было что-то близкое к моим способностям фэйри — ведический третий глаз, который им позволял наблюдать видимые следы магии — но всё равно выглядело это страшновато. Когда она увидела то, что должна была увидеть, глаза прикатились обратно — всё равно, что номера в игральном автомате, и показали мне двойные зрачки. Они сфокусировались на мне и Лакша сказала.
— Этим я могу убить её за милю. Но без моего ожерелья убить других ведьм я не могу, если только у тебя нет ещё и их крови.
— Нет, у меня её нет.
— Я этого и не предполагала. Тогда ты должен добыть мне ожерелье, если хочешь, чтобы я и с ними помогла разобраться.
