Глава 24
Люди в нашей части света любят представлять себе демонов в виде огненных красных существ, у которых на лбу растут рога с зазубренными хвостами, похожими на кнуты. Если этим людям действительно хочется «излить селезёнку» насчёт всякого там адского зла и греха, то они добавляют к этому ещё и козьи ножки, да ещё и всегда поминают раздвоенные копыта (если вы случайно их не заметили). Я точно не знаю, кто всё это придумал — наверное, какой-нибудь не совсем здоровый и изголодавшийся по сексу монах в Европе во время Крестовых походов, а эти самые походы я постарался пропустить, как только можно, проведя это время в Азии — но, конечно, в течение столетий этот образ оказался устойчивым и интересным. Я действительно увидел, что некоторые из них выходят из адской ямы именно в таком виде, поскольку сейчас некоторые из них уже были как бы почти по договору обязаны являться в этой форме. Но многие из них были кошмарами с картин Иеронима Босха, а может быть, и Питера Брейгеля-старшего. Некоторые летели на кожистых крыльях в пустынном ночном воздухе; у них были когти, похожие на пальцы, которые они вытянули, чтобы впиться во что-нибудь мягонькое; некоторые ковыляли по земле неровной походкой — из-за нечетного количества лапок и разной длины других частей тела; кое-кто скакал на тех самых пресловутых раздвоенных копытах; но у всех без исключения была масса иглистых и острых конечностей и воняло от них, как из уборной.
Энгус Ог не стал тратить время на вводную часть или даже на приличествующий случаю смех «чёрного властелина». Он не стал меня дразнить или говорить мне, что я сейчас умру; он просто показал на меня пальцем и сказал то, что с ирландского переводится, как «Кусь-кусь, ребята!»
Почти все из них последовали приказу, но парочка особей побольше не послушалась — я отчётливо видел, как парочка демонов на раздвоенных копытах бежит в холмы, и самая большая зверюга с крыльями исчезла где-то в небе.
Энгус даже имел нахальство удивиться, что они сбежали — он (не больше, не меньше) начал им орать, чтобы они вернулись; наверное, он рассчитывал, что они меня прикончат после того, как те, что поменьше, отделают меня, как смогут. Я увидел, что Стая выдвинулась, чтобы защитить Хала и Оберона, которые были прикованы и не могли обороняться от врагов или убежать, и от этого на какое-то мгновение я почувствовал облегчение.
— А чего ты ждал, Энгус? — со смехом сказал я ему, обезглавив первых. — Это ж, блин,
Прошло примерно три секунды, и я сообразил, что кто-то меня сейчас одолеет — то ли масса этих существ, то ли медвежья болезнь. Жуткое количество этих уродов лезли из ямы, и они никак не кончались. К счастью, все они еще были передо мной (времени меня обойти у них уже не было) — так что я вытянул немного из оставшейся драгоценной силы земли, показал на них указательным пальцем, убрав его с рукоятки и прокричал
Оказалось, что эту слабость одолеть нельзя. Тварь с аистиными ногами, толкавшая огромный рот, полный зубов, пыталась вцепиться мне в горло слева; по центру шло нечто похожее на талисман Iron Maiden (
Энгус Ог испустил победный клич и проорал Радомиле:
— Теперь я закрываю портал! Он уронил меч! Давай!
Да, конечно. Меч. Тот самый, который мои пальцы сейчас не могли держать. Тот самый, который мешал мне стать пищей демонов. Мне нужна была сила, и я попытался вытянуть её, но когда я потянулся за ней, подо мной все умерло. Энгус Ог высосал всё, чтобы привести этот ад на землю. Непонятно было, как далеко мне нужно отойти отсюда, чтобы взять достаточно силы и снова встать; на данный момент я не мог сдвинуться ни на дюйм. Моё ночное зрение угасало, и всё, что я мог видеть — это оранжевый свет огненной ямы. Лишённый кожи демон из Iron Maiden быстро вернулся в бой и воспользовался возможностью закусить моим ухом; боль была невыразимой — даже хуже, чем читать полное собрание сочинений Эдит Уортон, но я не мог собраться с силами, чтобы оттолкнуть его или даже сказать «ой-ой-ой». Точно так же дело обстояло и с бронированным комаром размером со шнауцера, который приземлился мне на грудь и воткнул мне в плечо хоботок; я бы хотел его прихлопнуть, но тоже не мог. Нечто с синей чешуёй, накачанное стероидами, подняло меня за ногу высоко в воздух и я увидел огромный рот со сверкающими зубами и решил, что через мгновение окажусь внутри. Шнауцер-кровосос, он же комар, тоже так решил, поскольку он с влажным хлопком убрал хоботок и улетел прочь. Но потом меня очень грубо уронили на землю; при падении у меня сломалось левое запястье. Я упал прямо перед адской ямой, так что мне была прекрасно видна вся эта орда и Энгус Ог, который бранил Смерть.
— Ну что, он же теперь, конечно, мёртв, чего же ты ждешь?
Я ещё не умер, Энгус. Может быть, я умру сейчас, как эта пустынная земля подо мной — а может быть, и нет. Орда демонов выла и скрежетала зубами — тяжёлый случай, их сильно жгла (а может быть, и холодила) изжога: про меня они забыли по большей части. Холодный Огонь на летучих существ не подействовал, так что гигантский комар снова меня нашёл и начал высасывать насухо. В отличие от нормальных комаров, он не пользовался местным обезболиванием, чтобы приглушить боль, когда начал меня кусать. Но готов поспорить, что от его слюны потом будут гораздо более противные последствия
