– Это не так-то просто, – молвил он.
– Просто и не бывает, – отозвался я. – Уж мне-то известно.
И приставил меч к его груди.
Деган оцепенел. Его зрачки пуще прежнего расширились в темноте, а дыхание участилось под нажимом клинка. На верхней губе выступил пот. Дрожащие руки повисли в воздухе по бокам от меча. Я надавил сильнее. Он хватил ртом воздуха.
Затем неожиданно отступил.
– Нет, – произнес он, роняя руки. – Не могу.
– Почему?
– Потому что, будучи Деганом, я не сумею помочь ордену.
– Что это за белиберда?
– Я не могу взять у тебя этот меч. Идем отсюда.
– Это не ответ, – сказал я, когда он снялся с места.
– Утешься тем, что есть.
Чертыхаясь, я приладил меч обратно. От тяжести не то чтобы скривился, но она меня не порадовала. Есть что-то неприятное в том, что посторонняя бессмертная душа елозит по твоим почкам и отвлекает прежде непредставимым образом.
Вскоре мы добрались до маленькой площади перед Собачьими воротами, и та показалась странной. О да, она оставалась на редкость смрадной, и по краям бродили дворняги, но не было никаких стай, а также лая, визга и рыка превосходства и подчинения.
– Проблема? – спросил Деган, когда я остановился неподалеку от входа на площадь.
– Возможно.
Когда я покидал парк, меня остановил у ворот чери-баши с четырьмя стражами под его началом. Прочитав письмо Хирона (дважды), сей командир уведомил меня, что человек, стоявший в карауле, исчез, а в парке произошли, судя по слухам, какие-то беспорядки. Не было найдено ни следов непотребства, ни часового, однако охрану усилили. Коль скоро у меня был пропуск Хирона, я не стал волноваться о том, как вернусь, но сейчас, взирая на пустынную площадь и световой круг от факела возле безлюдных ворот, исполнился растущего подозрения и подумал, что доступ в парк окажется не главной проблемой.
Подозрение превратилось в уверенность, когда я увидел за воротами невысокое нахохленное существо, приблизившееся к выходу. Оно толкнуло мордой железную створку, расширив проем, которого я прежде не приметил, и затрусило по площади. Это был пес из переулка, и в пасти он нес окровавленную босую ступню.
– Нет, скажу наверняка, – произнес я, когда тот исчез в боковой улочке. – У нас действительно проблема.
34
Их было четверо. Сразу не скажешь, потому что собаки отменно потрудились над телами стражников, но выглядело так, словно все они погибли буквально от нескольких ударов мечом. Быстрая результативная работа. Деган едва задержался, чтобы взглянуть на них, покидая круг факельного света. Я наскоро проверил будку, пусто ли там, и последовал за ним.
Собаки рычали и скалили алые зубы, но не трогали нас.
Я не стал спрашивать, кто покрошил часовых; мы оба знали ответ.
До рассвета оставалось три часа, если на то пошло.
– Как же Сталь догадался сюда явиться? – осведомился Деган, когда мы углубились во тьму.
– Не знаю. В последний раз я видел его…
О, разумеется. Это все объясняло.
– Где?
– На спектакле, – сказал я.
– Но я не понимаю, почему…
– Я засек, как он глазел на падишахскую ложу. Слоновая Кость был на балконе неподалеку.
– Тогда понятно. – Деган состроил мину. – Стали достаточно издалека взглянуть на Слоновую Кость, чтобы узнать. Осталось проследить за ним от амфитеатра и выждать.
– А Слоновая Кость был слишком занят переполохом, чтобы обратить внимание на слежку, – буркнул я.
Деган ускорил шаг.
Я увлек его с пестрой дорожки, выложенной из мрамора, и повел по сырой земле. Примерно таким путем мы шли с Арибой, когда направлялись в резиденцию Слоновой Кости.
Я провел Дегана вокруг большого зеркального пруда, затем препроводил на небольшую возвышенность и остановился. Меня наполовину удивил и в той
