превосходили меня, что не мне было судить. Правда, это не означало, что я не мог иметь своего мнения, а оно, как ни горько признать, склонялось на сторону Волка. Дело было не в том, что он намного превосходил Дегана в мастерстве, технике и жестокости, – я вряд ли обнаружил бы между ними хоть толику разницы. Нет, меня тревожило нечто более весомое.
Клинок Волка.
Или, точнее, клинок именно Дегана. Хорошая сталь, но не Деганское оружие. Преимущества Волка заключались в ударном стиле и превосходстве стали Черного острова, и я уже различал множившиеся зазубрины на мече Дегана. Клинки прочнее по кромке и призваны в этом месте страдать, но не в такой мере, как я наблюдал, – и всяко не настолько быстро.
Я сомкнул пальцы вокруг ножен меча Слоновой Кости с единственной целью проверить, как они поживают. Хорошего было мало. Онемение начинало проходить, но оно сменялось пульсирующей болью от костяшек и вверх, выше запястья. Даже верни я рапиру в рабочую руку, мне удалось бы только взмахнуть ею, и то при отсутствии сопротивления. Один хороший удар или отбой – и она мигом выскочит из руки.
Нет, если я собирался помочь Дегану, то мне придется действовать либо вообще без оружия, либо выгадать верный момент для удара.
В третий раз за шесть шагов я посмотрел на Собачьи ворота. Благодаря спешному выходу Дегана они были распахнуты настежь, и псы начали снова собираться под аркой. Солнце вставало, на пороге у падишаха шел бой, и я полагал, что в скором времени в ворота хлынет толпа людей в опаловых жакетах и тюрбанах со страусиными перьями. Мне было неизвестно, предпочтут ли они одолеть нас числом или засыплют стрелами, но я в любом случае я хотел убраться отсюда прежде, чем они примут решение.
Я снова переключился на поединок.
Бой увлек Деганов на дальний край площади. Звенела сталь, и звук отражался от зданий, пока не начало казаться, будто сражается полк призраков.
Оба уже утомились. Вопреки пятну на левой ноге, которое напоминало кровавую заплату, Деган держался прямее; он вольно выставил рабочую руку с мечом на уровне плеча, а левую оставил вытянутой по шву. Всякий раз, когда Волк наносил удар, Деган либо подкручивал его клинок острием, либо предоставлял силе выпада направлять свое лезвие для ответного. В этом присутствовали и плавность, и действенность, и несомненный расчет.
Но сколько бы ни было в этой тактике неумолимого холода, клинок Дегана только грозил Волку. Азаариец метался шустрее стрелы, скользя назад и вперед на полусогнутых ногах в широкой стойке. Отпрянул, чтобы отбить; подался, чтобы ударить, и все на фоне постоянной смены дистанции и меры шагами приставными и перекрестными. В его бурнусе зияла прореха. Внутри на свету, который набирал силу, блестела металлическая чешуя – Волк прибыл в доспехах. Едва ли Деган обладал тем же козырем.
В общем, это и стало решающим доводом. Безрукий или нет, я больше не мог с этим мириться. В броне и со сталью Черного острова Волк имел слишком серьезные преимущества. Я был обязан прервать эту игру.
Едва я пошел, как Деган пробился сквозь атаку Волка и стал теснить азаарийца. Обмен ударами вдруг превратился в один затяжной односторонний напор.
Похоже было, что Деган решил забить Волка, и тот угодил под стальной дождь. Зарубы, выпады, рипосты, контрудары – атаки Дегана продолжались одна за одной, сокрушая оборону Волка и понуждая его безостановочно пятиться. Глаза азаарийца, еще недавно прищуренные и холодные, теперь расширились; защита была на грани безумства.
Я ускорил шаг, почуяв возможность. И оказался прав. Беда была только в том, что возможность вышла не той, на которую я надеялся.
Я находился еще в полудюжине шагов, когда Деган обрушил свой меч подобно молоту и врезал по сабле с такой силой, что тяжелый клинок не только прибил бы шамшир, но и пошел бы дальше – в плечо и грудную клетку Волка. Так и случилось бы, не прозвучи вдруг резкий, безошибочный хруст стали, сломавшейся о сталь. При свете дня сверкнул металл, и я засек кратчайший проблеск двух третей меча Дегана, которые пролетели в воздухе и шмякнулись в грязь.
Я замер в секундном ошеломлении. У Волка такой проблемы не возникло. В мгновение ока он схватил Дегана за руку, в которой был меч, и дернул, одновременно ударив гардой. Деган пошатнулся, принял на голову неуклюжий удар и был повергнут на колени.
В другом месте, в любых иных обстоятельствах тем бы и кончилось. Но мы находились на площади у Собачьих ворот, а это означало, что бой развернулся не на брусчатке, а на ковре из дерьма и отходов. Грязь, в которую рухнул Деган, проволокла его на три фута дальше, чем ожидали оба. Таким образом, Волк, готовый рубануть саблей по месту предполагаемой остановки Дегана, не был готов к тому, что скольжение бывшего брата по оружию превратится в езду и тот подъедет на коленях, лицом к нему, со сломанным клинком наготове.
Волк моргнул. Моргнул и Деган. Затем шамшир снова пришел в движение.
Звон клинка Волка о гарду Дегана вывел меня из ступора. Я машинально шагнул вперед и остановился. Нет, не успеть. Для спасения Дегана мне придется увести от него Волка, стать более жизнеспособной мишенью, чем Деган и веер…
Нет, не жизнеспособной. Ценной.
– Эй, урод! – позвал я, подняв меч Слоновой Кости. – Глянь-ка сюда!
К моему облегчению, Волк посмотрел.
