— Уверен, что убить того, кто стал тебе дороже собственной жизни, — так просто? — прошептала Вика.
Питерец завязал ткань на затылке охотницы и, отстранившись, заглянул ей в глаза.
— Непросто. Но по-другому и не бывает.
Пригород Москвы встретил северян километровой пробкой. Даже звучит смешно. Видимо, столица и после смерти решила не отдавать звание одного из самых труднопроходимых городов мира. От машин самого разного рода было не протолкнуться не только на самом Ленинградском шоссе, но и на обочине. Покореженные непогодой, когтями зверей и временем, ржавые остовы тянулись до самого горизонта. И вскоре грузовик пришлось бросить.
Согнав машину с дороги, Чугун заглушил двигатель и похлопал по приборной доске.
— Даже как-то жалко оставлять лошадку, — проговорил он, поглаживая руль. — Я с ней почти сроднился.
— Новую найдем, — буркнул Ермолов, поднимаясь. — А не свезет, так на том свете колеса потребуй, вместо райских кущ.
— Очень смешно, — ответил Антон, выходя за командиром в кунг. — Ты бы с Боженькой полегче, отец-батюшка. Он — хоть мужик и терпеливый, да всему предел имеется.
— Тоха, не зуди.
На сборы времени потратили всего ничего. Часть вещей пришлось оставить — не тащить же на своем горбу все, что рассчитывалось на целый отряд. Даже хозяйственный прапорщик помалкивал — он прекрасно понимал, если Бог даст, вернутся.
Несмотря на нехватку людей, Ермолов не стал пренебрегать осторожностью. Впереди отряда скакал по машинам Андрей, остальные плотной группой шли в нескольких метрах позади. Как и меньше месяца назад, в Питере, — хотя казалось, что с того момента прошла целая вечность.
Добравшись до развязки МКАД, северяне остановились. Дальше, после темнеющей водной глади, начинались руины, оставшиеся от некогда многолюдной Москвы. Что творилось в молчаливых переулках, присыпанных бетонной крошкой и радиоактивной пылью, было не разглядеть. И неизвестность заставляла напрягать до предела и без того обострившиеся чувства.
— Лёшка, может, поднимемся повыше? — спросил Чугун. — Смотри, вон там, слева, дорога обвалилась. На горку похоже. Заберемся почти без проблем.
— Все, что ли, пойдем? — с сомнением протянул Ермолов.
— Да почему бы и нет. Сом, конечно, парень глазастый. Но несколько голов лучше, чем одна. Там и скумекаем, как дальше топать.
Кивнув, капитан жестами показал ожидавшему впереди Андрею подниматься на второй уровень развязки. Развернувшись к сидящей на бампере машины Вике, вкрадчиво произнес:
— Идешь за мной. Попытаешься чудить, пристрелю без раздумий.
Девушка никак не отреагировала на угрозы Ермолова, — с какой-то обреченностью она рассматривала обочину. Проследив ее взгляд, Чугун заметил в кювете выбивающуюся из общей картины разрухи деталь, — прикрытый ветками квадроцикл. Помесь детского велосипеда с машиной безумного Макса, он казался прапорщику смутно знакомым. Похожий северяне нашли в ангаре деревни наркоманов…
От размышлений Чугуна отвлек голос Ермолова.
— Да, Сом, что у тебя? — проговорил тот, прижимая к шее ларингофон.
— Товарищ командир, — раздался в гарнитуре голос парня. — Тут и правда есть подъем. Лестницу напоминает. Проблем быть не должно… Подождите… Какого черта! Ты кт…
Раздался далекий выстрел, и наушник замолчал.
— Андрей! — позвал Ермолов. — Андрей, на связь!
— Кто стрелял? — спросил прапорщик, соскальзывая с машины.
— Не знаю… — протянул капитан. — Андрей, на связь!
— Я пойду, проверю.
Ермолов жестом остановил Чугуна и поднялся на ноги.
— Все идем.
Подъем и правда оказался совсем смешным, даже для связанной охотницы. Особенно для нее. И занял не больше пяти минут. Наверху их уже ждали.
Ермолов сразу узнал мужчину, сидящего на покореженной машине, хотя и видел его всего один раз — в самом начале путешествия, в старом самолетном ангаре. Тяжелый плащ в пол с глубоким капюшоном, платок-арафатка, закрывающий половину лица. Но дело было вовсе не в одежде или внешности. Капитан чувствовал, как от незнакомца, лениво поддевающего мыском «берца» куль, лежащий у его ног, веет той самой угрозой. Как от вышедшего на охоту хищника.
— Наконец-то, — пробормотал неизвестный и, ловко спрыгнув с машины, поднял руку.
В следующее мгновение Ермолова буквально швырнуло вбок, а на его месте, как из воздуха, материализовалась Вика. На ее спине расцвели три
