— Зря ты встала, красавица. Хоть немного бы отлежалась. Песики нехило тебя потрепали, — раздался от двери мелодичный бархатный голос. — И я, наверное, даже спрашивать не буду, как ты смогла так быстро срастить переломы.
Судорожно дернувшись, Вик развернулась, готовая броситься на противника.
— Но-но-но, не убивай меня, валькирия. Сдаюсь, — улыбаясь, незнакомец поднял руки.
— Кто ты? — по привычке порычала девушка, поглядывая на парня исподлобья.
Он стоял скрестив руки, расслабленно оперевшись плечом о дверной косяк. Первое, что мимолетом отметила Вик: незнакомец сложен крепко. Поза хоть и расслабленная, но на земле он стоит твердо. В случае драки в ее состоянии придется попотеть. Бледная кожа с головой выдавала подземный образ жизни парня. Впрочем, судя по тому, что девушка видела раньше, в северной столице практически все люди жили в катакомбах метро, убежищах и бункерах. Неудивительно, если по улицам города ходят твари, подобные тому муту.
— Я задала тебе вопрос! — понизив голос, проговорила Вик.
— Да-а, мужики были правы, манеры так и прут, — хмыкнул парень и, оторвавшись от косяка, сделал шутливый реверанс, чуть склонив голову. — Добрый самаритянин, спасший твою сладкую попку.
От его неожиданного движения Вик отпрыгнула и встала в борцовскую стойку. Чем незамедлительно воспользовалась простыня, скользнув на пол.
— Что, прям так сразу? — засмеялся парень, выпрямляясь. — А как же свидания, свечи, романтика? Нет, ну если ты настаиваешь…
— Да пошел ты! — буркнула девушка, приседая за предательской простынкой.
Прижав ткань к груди, Вик выпрямилась, гордо вздернув голову. И едва сдержалась, чтобы не съежиться под оценивающим взглядом парня. Его глаза будто ощупывали девичью фигуру — от торчащих ключиц и до выглядывающего из-за простыни оголенного бедра. Цокнув языком, парень ненадолго скрылся за дверью. Вернувшись, положил на раковину ворох ткани.
— Вот, оденься. Тебя там уже заждались. Хотя, — он улыбнулся, — жаль скрывать под тряпками такую красоту!
И прежде, чем набычившаяся девушка успела ответить, юркнул в коридор, прикрыв за собой дверь. Вика опустила голову, сжала руками виски. Надо успокоиться. Схватив ворох одежды, охотница разложила ее на кровати. Обычный камуфляжный костюм расцветки «Дубок» — брюки и куртка. Чистенький, хоть и застиранный. Темная водолазка. Размер мужской, — видимо, хозяина бункера. Вика усмехнулась: как заботливо с его стороны. Штаны пришлось затянуть на поясе, и все равно они угрожали свалиться при каждом шаге. Закатав рукава куртки, Вика глянула на себя в зеркало и вышла в коридор.
По стенам тянулось около дюжины абсолютно одинаковых фанерных дверей. Вход в следующее крыло бункера закрывала овальная железная плита с круговым запором. С той стороны доносились голоса, в полоске просачивающегося света мелькали тени. Подойдя к двери, Вик прижалась спиной к стене и прислушалась.
— …мне больше интересно, как у нее вообще получилось так долго дурить нас, в общем-то, не глупых парней! — этот противный ехидный голос — Лис.
— Я думал, вы все в курсе, — легкий акцент и звук чистки оружия — наверное, Фрунзик.
— В смысле? Ты что, знал?
— Ну да. Женщины ведь даже пахнут по-другому…
— Естественно, с твоим шнобелем сложно не заметить разницу в запахах, Фунтик!
— Саня, когда ты уже запомнишь? Я — Фрунзик. Фрунзик Ага-тангехосович Мкртчян.
— Я тоже знал, — голос спокойный, как у Будды. Медведь.
— Косолапый, и ты? Откуда?
— Сразу после Питкяранты. Ну, когда боролись, понял. А ты нет?
— Мне ее пощупать как-то не довелось. Я больше землю пробовал, — буркнул Лис.
— А я догадался, когда ее на катере перевязывал. От чего ты, Саня, с криками отказался, — поддел парня Сом. — Правда, меня пообещали убить, если я кому скажу.
Да, без сомнений, это его интонации.
— Получается, я один тут безглазый? — воскликнул парень. — Капитан!
— Не ори, — угрюмо проговорил Ермолов. — Я тоже лопухнулся.
— Ну, слава птеру в яйца! — хохотнул Лис и тут же осекся. — Простите, товарищ командир. Делать-то что с ней теперь будем?
— Видели мы, как ты с ней что-то сделать пытался, рыжий. Так себе зрелище, — тихий смех, похожий на скрежет несмазанного механизма: прапорщик. — Ничего не будем. Мальчик, девочка, разницы в общем-то никакой.
— Как говорил дед Степан: «Баба на борту — быть беде»…
Вздохнув, Вика решительно открыла дверь. Парни сидели за
большим круглым столом: кто-то заканчивал трапезу, кто-то чи-етил оружие. Ночной бой и им дался нелегко, вот только заживлять раны они, к
